Русская жизнь-цитаты- ноябрь-декабрь 2016

Сейчас — тотальный отказ от будущего, все лучшее в прошлом, туда обращена острейшая ностальгия, не только в XIX, XVIII веках, но и в допетровскую Русь: закрыть окно в Европу. Вместо чаемого географического расширения в “Новороссию” получается историческое сужение в “Новую Московию”, азиатскую страну, отгородившуюся от мира, как в XVI–XVII вв. Появление этой “Новомосковии”, то есть изоляция, автаркия — и есть проявление инстинкта смерти: страна забивается в свою историческую утробу. Такую “обратную” биологию общественного организма — стремление свернуться в эмбрион — глубоко раскрыл Платонов в “Котловане” и “Чевенгуре”, а еще раньше — Гоголь в “Мертвых душах”, Чехов в “Человеке в футляре”. Это тема смерти, футлярности, пещерности, общей могилы. Народ копает котлован, чтобы себя в нем похоронить. Притом что люди — живые, теплые, но они упорно выбирают себе государство, которое становится их котлованом.

Очень больно, когда люди — осколки этой культуры, разбросанные по всему миру, — пытаются ее спасти, а сама она под тяжестью государства идет ко дну. Об этом еще Мережковский замечательно писал: есть три смерти, которые необходимо преодолеть России, чтобы выжить. Это сила мертвого, механического, деспотического государства; косность омертвевшей церковной иерархии, ставшей частью государства и утратившей связь с жизнью духа; и власть тьмы, народного невежества, покорности, забитости, рабства. Крайне был пессимистический взгляд накануне революции 1917 года. Но у Мережковского все-таки прорывалась надежда на эсхатологическую революцию, на революцию духа. Кончилось все это октябрем 1917 года, Лениным и Сталиным.

Там, где культура становится инструментом государственной политики, она сама мертвеет и превращается в идеологию, пропаганду. Культура на службе государства — это еще страшнее, чем простодушное бескультурье. И сейчас это видно на примере госпропаганды, в которой нет ни искорки светлой радости, никакого просвета в будущее. Единственное, что она может вызвать, — это панфобию, более всеобъемлющую и разрушительную, чем в советские годы, когда у ненависти был точечный адресат: то была классовая ненависть, партийная ненависть. А сейчас ненависть обращена практически на весь живой мир, на все страны, на все, что свободно дышит и развивается

http://www.svoboda.org/a/28178789.html

Анна Качкаева:”Только что в эфире “Царьград” г-жа Ольга Ускова, президент группы Cognitive Technologies: “ У нас есть генетическая подпорченная прослойка, которая вечно недовольна всем… Они нам не нужны…” Философский пароход” — это ужасно, конечно… Но я бы сейчас финансово поучаствовала, чтобы оплатить этим людям, кто хочет эмигрировать, билет в один конец. И чтобы паспорт сдали на границе…”. В общем, цельный имперский канал для настоящих имперцев, ура-патриотов, националистов и охранителей. В современной упаковке

https://www.facebook.com/kachkaeva/posts/10202477666298671

Александр Морозов:”эти выборы для либералов все больше напоминают выборы в самоуправление варшавского гетто и погружают неплохих в целом и ответственных людей в дикую двусмысленность и портят им остатки репутаций. А скоро ведь уже и умирать.)

https://www.facebook.com/permalink.php?story_fbid=10207782095814833&id=1367268883

Александр Аузан:”Это называется переход к постматериалистическим ценностям. Проблему дефицита, не для всех, конечно, но для большинства людей в стране — решили. Захотелось вернуться к тому все-таки, чем люди живы. У людей на Болотной площади и проспекте Сахарова была постматериалистические ценности — свобода и справедливость. У власти были другие ценности, но тоже постматериалистические — великое государство. Восприняли ли люди эту ценность? Да! И очень всерьез. За постматериалистическую ценность «великое государство» люди готовы вполне серьезно платить. Посмотрите, реальные доходы населения с 2014 года снизились уже процентов на пятнадцать. В 90-е годы уже бы был бунт, люди бы уже митинговали на площади и требовали голову премьера как минимум. Но посмотрите на результаты социологических опросов. Консолидация вокруг главы государства держится на очень высоком уровне. Люди жертвуют своими материальными благами ради того, чтобы ощущать себя частью военной супердержавы.

https://takiedela.ru/2016/12/glavnoe-verit-chto-voyna-vozmozhna/

Владислав Иноземцев:”Россия оказалась обществом, организованным экономически и политически согласно классическому принципу «80/20».

В нем основные богатства создает меньшинство; ему же принадлежит лидерство в сфере инноваций; оно намного более открыто миру и предприимчиво; в этой среде возникают новые идеи и смыслы — и это меньшинство не поддерживает Путина и созданный им режим.

Я убежден: оно не является угрозой власти, как некоторым казалось в 2011 году, оно существует в параллельной реальности, как бы «уехало в Лондон» — часть физически, а часть ментально. В повседневном существовании и в своем мировосприятии эти люди перестали быть частью России лишь потому, что Россия перестала быть самой собой, превратившись в коллективного Путина.