Русская жизнь-цитаты- ноябрь-декабрь 2016

Волнение началось в Пскове и перекинулось на Новгород, где горожане изгнали царского воеводу и захватили власть. Заодно пограбили кое-кого из богатеев. Митрополитом в Новгороде был Никон, в ту пору еще не патриарх. Он проявил обычную для себя гневливость, чем только ухудшил положение. Владыку, невзирая на сан, поколотили.

Затем новгородцы и псковитяне отправили в Москву к царю представителей с изложением своих обид. Уступчивость, проявленная Алексеем во время Соляного бунта, позволяла надеяться на благоприятный исход жалобы, которую в данном случае правильней назвать протестом.

Поскольку очаг мятежа находился далеко, у государя было время разработать план усмирения.

Капитулировать перед бунтовщиками на сей раз власть не стала, а поступила умнее.

Алексей Михайлович принял послов милостиво и в ответном слове вроде бы даже оправдывался. В Новгород поехал царский посланец, с такими же мирными речами, уговорил горожан открыть ворота воеводе со стрельцами. После этого церемонии закончились. Воевода арестовал зачинщиков. Смертью, правда, никого не казнили — ограничились поркой, что тоже было мудро. Новгородцы почувствовали силу государства, но не обзавелись мучениками. Город постепенно успокоился.

С Псковом поступили так же — с той лишь разницей, что горожане, видя пример Новгорода, выдали вожаков сами.

Так бурно начиналось правление Алексея Тишайшего, а впереди были еще более грозные внутренние потрясения.

Историки называют эту эпоху «бунташным временем»; его отличительная черта — быстрота и легкость, с которой вспыхивали мятежи. Многие авторы обращали внимание на эту особенность взаимоотношений русского народа с властью: простые люди либо терпели и пребывали в состоянии абсолютного покорства — либо сразу переходили к кровавому бунту. Середины не бывало. В этом отношении московское общество напоминало рабовладельческий Рим, где рабы тоже, если уж восставали, то «бессмысленно и беспощадно». Собственно говоря, крепостная зависимость, в которой состояло большинство бесправного российского населения, и было самым настоящим рабством.

https://www.litres.ru/boris-akunin/mezhdu-evropoy-i-aziey-istoriya-rossiyskogo-gosudarstva-semnadcatyy-vek/

Борис Вишневский:’Сегодняшние палачи почувствовали угрозу: вдруг и их имена впоследствии будут названы?

И станет известно, кто в ответе за сфабрикованные дела и неправосудные приговоры, за избиения и пытки?

И не защитят от позорной огласки никакие законы о «персональных данных» и «праве на забвение»?

http://echo.msk.ru/blog/boris_vis/1880428-echo/

Arzamas.academy:”Самая быстрая история русского искусства XX века

Дмитрий Гудков:”Доиграются же. Европарламент принял резолюцию по Ильдару Дадину, которая, если коротко, начинает процесс создания «списка Дадина» по аналогии со «списком Магнитского».

Кто мешал просто взять и прекратить пытки? Уволить и посадить преступников из ИК-7? У них нет связей, они Кремлю никто — но «не прогнемся! Стоять до последнего!»

Встали. Теперь может прийти пора платить по счетам, потому что никакой нежности с Европой, никаких друзей там уже нет.

Конечно, санкции, если будут, то будут персональные. И, скорее всего, не напугают и не помогут. Но еще более усилят изоляцию, потому в ответ на критику Кремль умеет только, простите, бычить. Это самое верное в этой ситуации слово. Кого теперь накажут в России? Тогда были дети. Теперь — пенсионеры? Беременные матери? Выбор широк.

Но вывод один: мировое сообщество — то самое, к которому так любят апеллировать в Кремле, — устало и не хочет больше слушать о пытках, убийствах, войнах. Ни на ломаный грош не верит МИДу и прочему Минобороны. Ответ на все это — санкции. Запад отгородится ими и будет жить себе дальше. Это не железный занавес, это мусорный пакет.

И этого власть зачем-то добивается сама, без чьей-либо помощи.

https://www.facebook.com/dgudkov/posts/1310872802287490

Litres.ru:”Борис Акунин. Между Европой и Азией. История Российского государства. Семнадцатый век. В продаже с 24 ноября, 13:00

Семнадцатый век представляется каким-то потерянным временем, когда страна топталась на месте, но в истории Российского государства этот отрезок занимает совершенно особое место, где спрессованы и «минуты роковые», и целые десятилетия неспешного развития. Наиболее тугим узлом этой эпохи является Смута. Это поистине страшное и захватывающее зрелище — сопоставимый по масштабу кризис в России повторится лишь триста лет спустя, в начале XX века. Там же, в семнадцатом веке, нужно искать корни некоторых острых проблем, которые остаются нерешенными и поныне.

Книга «Между Европой и Азией» посвящена истории третьего по счету российского государства, возникшего в результате Смуты и просуществовавшего меньше столетия — вплоть до новой модификации.

470 стр., 103 иллюстрации

https://www.litres.ru/boris-akunin/mezhdu-evropoy-i-aziey-istoriya-rossiyskogo-gosudarstva-semnadcatyy-vek/

Остап Кармоди:”Карагодин вытащил на свет две важнейшие вещи:

1. “Государственники” видят себя наследниками сталинских палачей.

2. Они жутко боятся расплаты