Русская жизнь-цитаты-сентябрь 2019

тех, кто, как ему кажется, стоит за недовольствам людей. Но дело в том, что при всём глубоком уважении к активистам Навального в регионах и признании их организационных заслуг причиной протестных настроений являются не они, а само государство. Фундаментальные изменения в сознании людей фиксируют социологи. И навальнисты и другие активисты, коих в регионах теперь немало (как соорганизатор шмс я это прекрасно знаю!) только помогают людям институционализировать протест, но не вызывают его. Поэтому репрессии с одной строну работают на замедление процессов изменения в нашей стране — лишая протест институтов и ресурсов (за счёт запугивания), а с другой — на ускорение, вызывая волну возмущения и усиливая тем самым протестные настроения. Проблема в том, что силовики плохие социологи и политологи и наступают на гуманитарные грабли. Всем, подвергающимся репрессиям — мужества! Правда на нашей стороне

<Общее число обысков сотрудников штабов

Навального в регионах сегодня превысило 200. Везде один и тот же сценарий: вломились рано утром, запугивали, все отобрали. Это уже массовые репрессии или ещё точечные?

<И в очередной раз дружеский

совет остаткам бизнеса, системной оппозиции и прочим детям оттепели. Следующие – вы. Не поможет ничто, потому что наступает зима, зубастым силовикам нужны запасы в их берлогах.

<Вот они тупо переблокировали около

150 счетов, куда деньги с донатов на штабы доходили. (Еще раз напомню фабулу: они объявили «преступными деньгами» все ваши пожертвования, а меня объявили «отмывателем» этих денег). И в этой логике — как написано в постановлениях «есть основания полагать, что на данных счетах могут находиться деньги, полученные преступным путем» — они дальше идут по цепочке. Полученные донаты со своей карты я жертвовал в фонд штабов — блокируют счета фонда штабов. Фонд платил зарплату сотруднику в Пскове. Блокируют счет сотрудника в Пскове. Сотрудник в Пскове помогал своей маме. Блокируют счет мамы, на котором 100 тысяч «гробовых». (Это реальная история). Это ужасная логика — объявить все донаты преступыми и пройти по всей цепочке их передачи до всех конечных получаетей и их объявить соучастниками «отмывания» и заблокировать их счета — но это какая-то логика. И я не понял. Где обыски в Минфине и казначействе? Мы заплатили десятки миллионов налогов ровно этими же самыми «преступными деньгами». Где блокировки счетов Ростелекома? Фирмы, которая возит в штаб воду для кулера? Где обыски и блокировки в МВД, ведь мы этими же деньгами штрафы платили? Давайте уж, будьте последовательны до конца, генерал Габдулин!

<для сопротивления остается не очень

много опций. Можно полагаться на продолжающее зреть недовольство, на солидарность (которая как раз и будет под основным давлением), или на расширение социальной базы (за счет, предположим, каких-то задетых невзначай и еще не проявившихся групп, таких как борцы с мусорными полигонами) – и поддерживать или растить базу. Однако у Кремля остается более чем достаточно инструментов, которыми он может с этим бороться даже в рамках имеющихся репрессивных мер – как пример, можно видеть ситуацию с Егором Жуковым, которого внесли в списки экстремистов Росфинмониторинга. Но основное давление, как мне кажется, будет оказываться через семьи и близких, потому что тут молодые люди практически беззащитны. При таком ожидаемом противодействии, стремление сохранять и расширять базу будет наталкиваться на неприятные ограничения – от ускоренного выгорания активистов до их радикализации и переходу к насильственным формам (что, автоматически, даст Кремлю аргументы для еще более жестких преследований). (7) Обращения к Западу, даже при нарастающей мерзости поведения Кремля, увы, бесперспективны по целому ряду причин: для начала, стойких оловянных солдатиков борьбы с диктатурами в Европе, да и в остальном мире практически нет (Канада, Нидерланды и, в применении к России, Польша да страны Балтии – вот и весь список). Их ресурсы и возможности несравнимы с тем, которые были бы потребны для активного внешнего давления на Кремль. Кроме того, ясно виден спрос на конструктивное восстановление связей с Россией в части противодействия терроризму и вопросам безопасности на Ближнем Востоке. Максимум, на что могут рассчитывать внутренние российские силы – на «озабоченность» разных правительств и институтов, которая будет не очень громко предъявляться Кремлю (у которого тут же будет аргумент про «вмешательство во внутренние дела, доказанное уголовным судом»). (8) До следующих критически важных выборов – два года, до начала предвыборных разборок 15-16 месяцев. Это много для той политической реальности, в которой находится Россия и её население. При сохраняющемся и нарастающем давлении, за этот период в эмиграцию уедет еще несколько десятков тысяч потенциальных сторонников Навального, равно как более или менее радикальных инициатив. Всё это не внушает никакого оптимизма, увы.