Русская зима в Вене

Эти цирковые номера мне хорошо знакомы. Когда нет результатов, в ход идут общеизвестные факты и обнадеживающие заявления. Похоже, в определенных ситуациях все полицейские мира одинаковы.

– Вы, наверное, знаете, уважаемый господин Вернер, что в настоящее время наши страны обсуждают очень перспективный совместный проект космического сотрудничества…

Полицейский кивает. Да, это все знают. Сообщения о чудо-спутнике не сходят с полос австрийских газет.

– Господин Малахов, а это мой друг и коллега, играл в разработке этого проекта не последнюю роль… Его скорейшее обнаружение – вопрос не просто текущей политики, а вопрос успешного долговременного сотрудничества между Австрией и Россией…

Вернер очень внимательно выслушивает, как будто он не полицейский, а дипломат.

– Господин Сергеев, позвольте вас заверить, что австрийские полицейские власти понимают всю сложность ситуации…

И говорит он как дипломат. Я бы даже заподозрил совершенно невероятное – подмену полицейского на контрразведчика, но только что он продемонстрировал навыки оперативника криминальной полиции. А их привить гораздо сложнее, чем обучиться дипломатическому этикету.

Короче, на первый взгляд, мой визит кончился ничем. Если не считать, конечно, кофе. Но его не считать нельзя – это было бы несправедливо: во рту еще долго сохранялся вкус отборных, хорошо прожаренных зерен.

Мы обменялись визитными карточками и тепло распрощались. Каждый был доволен собой.

Гуго Вернер был уверен, что я приходил «подтолкнуть» розыск земляка и коллеги, а также что-нибудь разнюхать. Он, почти не затратив усилий, показал себя с наилучшей стороны и сделал все, чтобы меня удовлетворить, а если не достиг цели, то по вине объективных обстоятельств.

А я, хотя и изобразил на лице легкое недовольство, уходил вполне удовлетворенным. Потому что приходил сюда не для того, чтобы активизировать ход расследования – по вполне понятным причинам местная полиция и так должна носом рыть землю, хотя вполне возможно, они обходятся обычными лопатами. И не для того, чтобы узнать новости: как только новость появится, ее немедленно сообщат в посольство. Я приходил в полицию, чтобы обозначиться еще на одном направлении возможной утечки информации. И познакомиться с господином Вернером, чтобы при случае использовать его в своих интересах. Так что в действительности мой визит отнюдь не был бесплодным.

Глава 2

Оживший рыцарь

Летом в парке Праттер много людей, особенно в районе аттракционов. Центральные аллеи плотно забиты гуляющей публикой, медленно вращается гигантское колесо обозрения, в кабинки которого можно заказать обед, с визгом пролетают сквозь водопады брызг лодки с туристами, орущие от ужаса вагончики с лязгом проносятся по перекрученному монорельсу американских горок, в многочисленных открытых кафешках пьют пиво с обернутыми копченым шпиком колбасками…

Но сейчас здесь царят тишина и запустение. Тихо поскрипывают голые, с обледеневшими ветками деревья, почти на каждом – птичья кормушка; аттракционы покрыты шапками снега; медленно порхают в хрустальном воздухе пушистые снежинки – долетев до земли, они укладываются в сугробы, которые и здесь никто не торопится убирать. Только слева, за колесом обозрения, совсем по-русски шоркает лопата в руках крепкого чернокожего парня – в наших краях мне таких дворников видывать не доводилось. Неспешной походкой подхожу ближе, добродушно улыбаюсь и обращаюсь к нему по-английски:

– Привет! Небось, не часто приходится возиться со снегом?

– Не знаю. Я здесь первый год, – отвечает дворник, не прекращая своего занятия. Желтая куртка муниципального рабочего надета прямо на куцее пальто, на ногах – высокие ботинки. Копна густых волос утепляет голову лучше кроличьей шапки.

– А у нас в Канаде снега полно, – я достаю пачку «Винстона». – Передохни, покурим!

Вообще-то я не курю. А сигареты ношу для установления контакта: угощение – уже дружеский жест, а совместное курение сближает, как и любое совместное занятие, кроме, пожалуй, драки. Это как раз тот редкий случай, когда небольшие материальные затраты приносят хорошие моральные дивиденды.

Дворник выпрямляется, отставляет лопату, зачем-то оглядывается по сторонам и только потом берет сигарету.

– Значит, вы из Канады? – Он выпускает дым через широкие ноздри плоского носа. Черная кожа на фоне снега кажется еще чернее.

– Да. Журналист. А ты откуда?

Я более-менее правдоподобно имитирую процесс курения.

– Из Франции. То есть вообще-то из Сенегала. Приехал в Париж, но работы не нашел, вот перебрался сюда…

Одной затяжкой дворник скуривает сигарету на четверть.

– Я как раз пишу о трудовой миграции. Могу и о тебе написать.

Он качает головой.

– Зачем? Лучше не будет, только хуже. Я когда вас увидел – подумал, что еще один полицейский…

– Еще один? Они что, часто сюда ходят?

– Последний месяц часто. Там человека нашли – без сознания…

Сенегалец показывает рукой куда-то в сторону.

– Да ну?! И что с ним произошло?

На черном лице отражается недоумение.