Русские анархисты. 1905-1917

Бидбей, саркастический глава группы, не встал, когда суд назвал его имя, объяснив, что никогда не разговаривает с теми, «с кем он лично не знаком». Поэтому обвиняемые были удалены из зала суда. Бидбея приговорили к пятнадцати годам тюрьмы. Колосов, которому было назначено такое же наказание, три года спустя покончил с собой, бросившись в шахту одной из сибирских каторжных тюрем. Борис Сперанский получил всего десять лет из-за своей молодости (к моменту суда ему было двадцать лет). Он сделал неудачную попытку побега из Шлиссельбургской крепости, из-за чего добавил к своему сроку еще десять дополнительных лет. Закрытые сообщения из Шлиссельбурга в 1908 году сообщали, что Сперанский был избит за оскорбление тюремщика, а в другом случае тюремная охрана ранила его в обе ноги. Его конечная судьба оказалась неизвестной.

Осталось лишь рассказать о Толстом-Ростовцеве и Владимире Ушакове. Во время заключения в Петропавловской крепости, притворившись психически больным, Ростовцев был переведен в тюремную больницу, откуда благополучно сбежал на Запад – как тридцать лет до него Кропоткин. К сожалению, Ростовцев не оставил в России свою склонность к терроризму. Он попытался ограбить банк в Монтрё, но убил всего лишь несколько случайных прохожих, и швейцарской полиции пришлось спасать его от толпы, готовой линчевать преступника. В тюрьме Лозанны он облил себя керосином из лампы и сгорел заживо. Ушакову же удалось выскользнуть из полицейских сетей в Санкт-Петербурге, и он нашел временное убежище во Львове. Прошло не так много времени, он вернулся в Россию, сначала присоединившись к боевому отряду в Екатеринославе, а потом перебравшись в Крым. Схваченный во время «экспроприации» банка в Ялте, Ушаков был доставлен в тюрьму в Севастополе, откуда попытался бежать, но, застигнутый полицией, приставил револьвер к голове и вышиб себе мозги. Во время периода «умиротворения», который последовал за революцией 1905 года, много других известных анархистов было приговорено к длительным срокам заключения в тюрьме или пребывания на каторге. Среди них были Лазарь Гершкович и Даниил Новомирский, лидеры анархистского движения в Одессе[11]

, и Герман Сандомирский из киевской организации анархистов-коммунистов. Владимир Забрежнев и Владимир Бармаш, ключевые в московском движении фигуры, были арестованы и заключены в тюрьму, но обоим удалось бежать. Забрежневу наконец удалось добраться до кружка Кропоткина, где его ждала совершенно иная жизнь – свободная от опасностей и отчаянных, безрассудных подвигов московского подполья, – но тем не менее и она требовала постоянных усилий и большой силы духа. Ясно, что 1905 год был всего лишь прелюдией, необходимой для закладки фундамента настоящей социальной революции, которая должна была последовать.

Глава 3

СИНДИКАЛИСТЫ

Пусть каждый честный человек задаст себе этот вопрос: готов ли он? Ясно ли он представляет себе ту новую организацию, к которой мы приближаемся сквозь сумятицу этих неопределенных идей о коллективной собственности и социальной солидарности? Знаком ли он с процессом – кроме полного разрушения, – который будет сопутствовать трансформации старых форм в новые?

Александр Герцен

Второй раз знакомый вопрос о терроризме всплыл в 1905 году, отчетливо подчеркивая уже заметный раскол в анархистском движении. Едва только в России началось освобождение от крепостной зависимости, как в городской России появился класс промышленных рабочих. В течение одного лишь последнего десятилетия века число заводских рабочих едва ли не удвоилось и в канун революции превышало уже три миллиона человек. Как относились анархисты к рабочему движению, находившемуся в младенческом возрасте?