Русские анархисты. 1905-1917

Анархия на предприятиях была кошмаром не только для производственников, но и для многих интеллигентов и рабочих. Представители профсоюзов – и большевики и меньшевики – отстаивали государственный контроль над промышленностью. Профсоюзные ораторы осуждали фабричные комитеты за то, что они эгоистически заняты лишь проблемами своего предприятия, за их «фанатический патриотизм» по отношению к «своей хате». Они предупреждали, что «местная гордость» отдельных комитетов может вконец разрушить национальную экономику, в результате чего возникнет «то же самое раздробление, что и при капиталистической системе».

«Рабочий контроль, – писал рабочий лидер из большевиков в журнале металлистов, – это анархистская попытка создать социализм на одном предприятии. Но на самом деле он ведет к столкновению между самими рабочими, когда они отказывают друг другу в горючем, в металле и т. д.» Сходным образом союз печатников, в котором доминировали меньшевики, осудил «анархо-синдикалистские иллюзии» неквалифицированных и неопытных рабочих других производств, которые не видят дальше ворот своего предприятия. Анархо-синдикалисты из «Голоса труда» часто выслушивали обвинения в пропаганде ограниченности и «менталитете кустарничества», потому что они упорно отрицали центральную власть, и экономическую и политическую.

Если профсоюзы атаковали рабочий контроль справа, считая его иллюзией синдикалистов, то анархо-коммунисты осуждали его слева, как компромисс с капиталистической системой, и продолжали шумно требовать полной экспроприации заводов, шахт, портов, железных дорог в пользу рабочих на местах. Пока остаются рамки капитализма, писал Аполлон Карелин в «Буревестнике» (газете Петроградской федерации анархистов), рабочий будет оставаться рабочим, а хозяин –< хозяином, и, какие бы роли они ни играли в производстве продукции или распределении рабочего времени, это не изменит фундаментальных основ их отношений «хозяин и раб».

Тут требуются более решительные меры, заявлял «Буревестник». Необходимо полностью разрушить весь буржуазный мир и торжественно ввести совершенно новые формы труда, «корни которых кроются в свободе, а не в рабстве». Рабочие массы поддержат взметнувшееся черное знамя анархизма и выйдут на баррикады против нового правительства «каннибалов и людоедов». «Разоблачим ложь Учредительного собрания, эту чушь о «контроле над производством», все беды и опасности государственной централизации, – восклицал «Буревестник», – и призовем всех угнетенных к социальной революции». Ропот недовольства опять отчетливо был слышен в Екатеринославе, который в первые годы столетия был центром анархистского насилия. В декабре анархо-коммунисты распространили среди заводских рабочих города зажигательный манифест:

«Вы поднимали восстание не для того, чтобы кто-то сохранил свое благосостояние, не для того, чтобы производство контролировали не вы, а ваши враги – капиталисты. Или вы их сторожевые псы?

Все производство – рабочим!

Долой контроль социалистов!

Долой Учредительное собрание!

Долой все власти!

Долой частную собственность!

Да здравствует Анархистская коммуна и с ней Мир, Свобода, Равенство и Братство!»

Конечно, большевики не собирались одобрять случайные захваты предприятий. Не собирались они и неопределенное время терпеть рабочий контроль – даже в ограниченных рамках ведения бухгалтерии и инспекции ее. Ленин легализовал рабочий контроль, чтобы обеспечить надежную поддержку рабочего класса в условиях нестабильного режима, но вряд ли он собирался разрешить рабочим уничтожать экономику России и мешать процессу создания его нового правительства. Решительно настроенный предотвратить новую «анархию производства», он предпринял ряд мер, целью которых было поставить рабочие комитеты под контроль государства и передать вопросы регулирования промышленности в руки центральной власти.

В виде своего первого шага Ленин 1 декабря создал Высший совет народного хозяйства (ВСНХ), поручив ему задачу «разработать план регулирования экономической жизни страны». Новая организация включила в себя Всероссийский совет рабочего контроля и занялась планами общего управления национальной экономикой. Хотя напор синдикалистов не мог схлынуть за одни сутки – и действительно, на местах контроль рабочих комитетов процветал до лета 1918 года, – был сделан важный шаг для «огосударствления» руководства экономикой.