Русские генералы 1812 года

Именно в той горькой для русского оружия военной кампании Багратион с честью выдержал тяжелый экзамен на полководческую зрелость, проявив высочайшее искусство маневра и невероятную стойкость в обороне против намного превосходящего по численности, энергично наседавшего, умелого врага. Именно тогда окончательно сложилась его слава блестящего мастера арьергардного боя – кстати, самого сложного вида боевых действий.

В следующей кампании против французов, 1806—1807 гг., на долю Багратиона снова выпало прикрывать отход русской армии. И вновь он выделялся искусством меньшими силами сдерживать наседающие большие. Так было на подступах к Эйлау, пока главные силы русских под началом Беннигсена занимали выгодные позиции для решающего сражения. Потом его арьергард успешно прикрывал отступление обескровленной армии Беннигсена после «ничейного» сражения при Прейсиш-Эйлау. После расформирования арьергарда Багратион остался не у дел и непосредственно в кровопролитной битве на Эйлауском поле участия не принимал, состоя при генерале Дохтурове как младший из наличных генерал-лейтенантов. Но он «на коне» и при Гутштадте (золотая шпага «За храбрость»), и при отходе к Гейльсбергу.

В драматически развивавшемся Фридландском сражении, ставшем в той войне последним, он командовал левым флангом русской армии. Сюда Наполеон направил главный удар Нея. Под прикрытием 36-пушечной батареи французскому маршалу предстояло врезаться в скопившиеся на узком участке берега русские войска и, не считаясь с потерями, опрокинуть их, выйти к мосту через реку Алле, а затем отрезать русскую армию от переправы. Лишь после этого главные силы могли перейти в общее наступление.

Войска Багратиона защищались очень храбро. Особенно прославились кавалергарды Кологривова: прикрывая отход своей пехоты, они бесстрашно врубились в пехоту Нея. Часть его солдат, построенных для атаки чрезвычайно плотно, была изрублена. От катастрофы их спасла вовремя подоспевшая драгунская дивизия Латур-Мобура.

И все же роковая ошибка Л. Л. Беннигсена погубила армию: сгрудившимся в городе войскам некуда было деться от жестокого огня французской артиллерии. Они стали прекрасной мишенью для безупречно действовавших в тот день наполеоновских артиллеристов.

Особо преуспели в обстреле отважно действовавшие канониры бригадира Сенармона из корпуса генерала Виктора. Они вручную стремительно, скачками передвигали свои 36 пушек вслед за медленно отступавшими русскими, давая залп за залпом с расстояния менее чем в 600 шагов. Вскоре французские пушки были уже на расстоянии 300, потом 150, а затем и 100 шагов. При этом они изрыгали смерть с монотонной регулярностью. Наконец вспотевшие артиллеристы подтащили свои дымящиеся орудия на расстояние 60 шагов до русской пехоты. Их страшные залпы почти в упор косили плотные массы неприятеля, словно траву: целые роты в течение секунд превращались в горы кровавого мяса. Брошенные на помощь русским пехотинцам казаки попытались было уничтожить эту вырвавшуюся далеко за линию фронта смертоносную батарею французов, но лишь разделили судьбу своих соратников.

В половине девятого вечера Ней с боем наконец вошел во Фридланд. После этого Беннигсен стал быстро отступать по единственно сохранившемуся мосту и через поспешно найденный брод.

Фридланд принес страшные потери русской армии: от 10 до 18 тыс. убитыми, пленными и ранеными, в том числе треть гвардии. За полтора года в ходе трех кровавых битв с французами – под Аустерлицем, Прейсиш-Эйлау и Фридландом – это элитное соединение не дало усомниться в своей ратной доблести, но понесло огромные потери.

Багратион сделал почти невозможное: выкашиваемый картечным огнем французской артиллерии Сенармона, противостоял со своими гренадерами численно превосходящим гренадерам Нея до последнего и, лишь полностью обескровленный, успел прорваться по единственному, уже подожженному мосту.

Кстати, весьма ревнивый к чужой славе Наполеон так высказался о Петре Ивановиче: «Генералов хороших у России нет, кроме одного Багратиона». Позднее он снова повторит эту сентенцию, но в несколько ином виде: «Лучше всех Багратион, он небольшого ума человек, но отличный генерал».