Русские горки

– Вы, Платон Михайлович, разбираетесь в данной ситуации? – спросил ВП. И, услышав утвердительный ответ, продолжил – Встретьтесь с Викторией Сергеевной, обсудите все, только без эмоций, и давайте закончим эту историю. У Виктории Сергеевны серьезные результаты, хотя, конечно, есть пересечения. Вот по пересечениям и найдите компромисс. Тут никому никаких подарков не нужно. Что сделали другие – пусть у них и останется. А по спорным моментам договаривайтесь.

Платон понял, что принципиальное решение принято. "Серьезность" Викиных результатов означала только одно: ВП пообещал ее мужу беспрепятственное прохождение диссертации. А взамен ребята Виктора получат обратно все, что им принадлежит. За исключением того, чем не жалко пожертвовать. И нужно всего лишь, чтобы процессом урегулирования занялся человек, хорошо разбирающийся в проблематике. Не долго думая, Платон заявил ВП, что мог бы и сам заняться этим делом, но очень загружен работой по Проекту, поэтому со спокойной совестью рекомендует Мишу Байбатырова, стажера сысоевской лаборатории. Очень квалифицированный специалист, к тому же контактный.

По-видимому, ВП был в общих чертах знаком с планами Викиного мужа относительно Миши Байбатырова. Помолчав, он сказал Платону:

– Да, вроде бы по тематике они пересекаются. Давайте подумаем, как все правильно оформить. Пожалуй, следует этого стажера откомандировать на месяц-другой в группу Виктории Сергеевны. А то забились по своим углам, и теперь результаты не могут поделить.

Нельзя сказать, что предложение ВП обрадовало Виктора, но когда Сысоев немного поразмыслил, то понял, что это, может быть, не единственный и не оптимальный, зато бесконфликтный выход из положения. К тому же Мишка здорово сечет в задачах и просто так ничего не отдаст. Байбатыров был на месяц откомандирован в Викину группу, а Платон перевел дух и направился к Вике заниматься проблемой Марка.

К его удивлению, Вика пошла на уступки удивительно легко и твердо пообещала никакого внимания к деятельности Цейтлина впредь не проявлять. У Платона даже создалось впечатление, что, отщипнув от Марка лакомый, на первый взгляд, кусочек, она усомнилась в своей способности сварить из него в дальнейшем что-либо съедобное.

– Что мне – заниматься, что ли, нечем? – резонно спросила Вика, разглядывая безукоризненно наманикюренные ногти. – Весь Институт помнит, как он разводился. Уж если разделом вилок и ложек партком занимался, то можно представить, что будет из-за авторства. В общем, Тоша, не бери в голову.

Платон обсудил еще два-три посторонних вопроса и уже направился к двери, когда Вика спросила вдогонку:

– Скажи, Тоша, этого мальчика ты мне сосватал?

– Ну я, – признался Платон. – А что?

– Классный мальчик, – обворожительно улыбнулась Вика и, встав из-за стола, потянулась, как кошка. – А я думала, что Сысоев. Ну ладно. Когда-нибудь я тебя за это отблагодарю.

Хотя Платон и не хотел рассказывать Ларри, как закончилась эта история, дня через два он не удержался и похвастался. К его удивлению, Ларри вовсе не обрадовался.

– Вспомнишь меня, – сумрачно сказал он. – Благодетель. Да еще ходишь – всем рассказываешь, что это ты устроил. Ты себе такую болячку на голову заработал... Она уж тебя отблагодарит.

– За что? – искренне удивился Платон. – Все же просто отлично получилось. И волчица сыта, и Витькины овечки целы.

– За то! Эта публика нас еще меньше любит, когда их по носу щелкают. Там ведь как заведено: схватил – значит твое. А ты их делиться заставил. И сам же признался. Увидишь – ее муж так просто не успокоится. Это тебе не покойный Осовский. Дмитрий Петрович хоть из той же колоды был, но правила соблюдал. А этот волчара – пусть за грамм, за копейку, – но дождется и так куснет – мало не покажется. Увидишь.

Мрачные предсказания Ларри начали сбываться удивительно скоро.

За дело берется Эф-Эф