Русские обители Афона и Элладская Церковь в XX веке

Более того, 3 декабря 1929 г. начальник сектора административного надзора Камчатов переслал акт обследования подворья инспектору по делам культов Володарского райсовета Леопольдовой для срочной проверки имущества и дальнейшей постановки дела на президиум райсовета для расторжения договора с «двадцаткой»⁴³

. Правда, расторжения договора (и вероятного закрытия храма) тогда удалось избежать.

В результате насильственного выселения 18 из 25 монахов подворья перебрались в поселок Петро-Славянка, находившийся в 30 км к юго-востоку от Ленинграда. Там они образовали небольшой монашеский скит и даже строили себе тайный молитвенный дом. В шести комнатах здания, стоявшего на Смоленской ул., д. 6/3 и принадлежавшего торговцу Илье Григорьевичу Малыгину, поселились семь иноков: иеромонахи Даниил (Овчинников), Самуил (Романов), Иоссия (Демидов), иеродиаконы Сафоний (Пономарев), Никита (Марков), Климент (Орехов) и монах Виктор (Кривенцов). Каждый день они ездили в Благовещенский храм подворья на богослужение и даже оставались ночевать при нем. Власти, очевидно, знали об этой общине, но до определенного времени ее не трогали.

В конце 1920-х гг. монахи Старо-Афонского подворья стали участниками иосифлянского движения (так называемой Истинно-Православной Церкви), получившего название по имени Ленинградского митрополита Иосифа (Петровых) и боровшегося с компромиссной по отношению к советской власти линии церковной политики Заместителя Патриаршего Местоблюстителя митрополита Сергия (Страгородского). В 1929–1930 гг. архимандрит Макарий (Реутов), по некоторым сведениям, он был тайно хиротонисан иосифлянскими архиереями во епископа в Псковскую епархию, а позже принял постриг в схиму⁴⁴

.

В 1932 г. в Ленинграде (как и по всей стране) началась первая кампания массовых арестов православных священнослужителей, и прежде всего монашествующих. Главный удар по еще проживавшим в городе насельникам различных обителей и монастырских подворий, а также связанным с ними мирянам органы ОГПУ нанесли в так называемую «святую ночь» с 17 на 18 февраля 1932 г. Ее краткое описание имеется в автобиографической книге известного церковного историка А.Э. Краснова-Левитина: «…наступила светлая и страшная дата, страстная пятница русского монашества, никем не замеченная и сейчас почти никому не известная – 18 февраля 1932 г., когда все русское монашество в один день исчезло в лагерях. 18 февраля в Ленинграде были арестованы: 40 монахов из Александро-Невской Лавры… 12 монахов Феодоровского собора, 8 монахов из „Киновии“, отделения Александро-Невской Лавры за Большой Охтой, монахов и монахинь из различных закрытых обителей, живших в Ленинграде – около сотни. Всего 318 человек. Была арестована и привезена в Питер вся братия Макарьевой пустыни… Все были отправлены в Казахский край. Из всей этой массы знакомых мне людей вернулось только трое»⁴⁵

.

Правда, воспоминания историка не совсем точны. Общее количество арестованных в ночь с 17 на 18 февраля составляло около 500 человек. Все арестованные были разбиты на несколько отдельных следственных дел, в среднем по 50 человек в каждом. По одному из таких дел проходила и группа насельников Старо-Афонского подворья. В Петро-Славянке были взяты под арест и отправлены в Дом предварительного заключения на Шпалерной все семь ранее упоминавшихся проживавших на Смоленской ул., д. 6/3 монахов. Групповое дело № 278 вел уполномоченный секретно-политического отдела Полномочного Представительства ОГПУ в Ленинградской области Эпфель, следствие длилось всего месяц. 22 марта выездная Коллегии ОГПУ вынесла приговор арестованным монахам и монахиням из Ленинграда и его пригородов, в котором говорилось: «Несмотря на то, что монастыри в разное время официально были закрыты, монашествующие этих монастырей поддерживали их в скрытом виде и представляли из себя хорошо организованные группы контрреволюционеров и антисоветски настроенного реакционного монашества, которые группировали вокруг себя контрреволюционные элементы, как-то: бывших людей, кулаков, лишенцев, полицейских…». Насельники Старо-Афонского подворья были приговорены к трем годам ссылки в Среднюю Азию и Казахстан. Один из них – монах Виктор (Кривенцов) скончался в заключении еще до прибытия в ссылку⁴⁶.

Оставшиеся на свободе афонские монахи после этих репрессий покинули Петро-Славянку и поселились на разных квартирах в Ленинграде. Чтобы избежать ареста в будущем, они с сентября 1932 г. вели переговоры с послом Греции о возможности своего перехода в греческое подданство и возвращении в их пользование здания подворья. Отец Макарий такое подданство имел, а для получения его другими братьями он ездил в Москву, в греческое посольство. Незадолго до своего ареста архимандриту удалось получить от греческого посла документ, что подворье в Ленинграде является филиалом Свято-Андреевского скита на Афоне. Но в конце 1932 г. такой документ уже не мог спасти афонских монахов от расправы, так как монашество в СССР подлежало полному уничтожению.