Русские провидцы и предсказатели

Параскева, женщина одинокая и бездетная, подхватилась и помчалась на кладбище. Путь был неблизок, шла она долго, а когда вышла на улицу, ведущую к кладбищу, извозчик сбил зазевавшуюся беременную женщину. Страдалица от удара родила прямо посреди улицы и скончалась. Параскева подхватила новорожденного, завернула в головной платок и отнесла домой. Позже, как ни искала петербургская полиция, да и она сама, найти отца ребенка не удалось, как не удалось установить, кто же была сбитая лошадью женщина.

Однажды Ксения перекрестилась вслед моложавой купчихе Крапивиной, которая ее постоянно радушно принимала, и произнесла грустно:

– Зелена крапива, да скоро увянет.

Ее слова вспомнили, когда полная здоровья купчиха в скором времени заболела и стремительно угасла.

Но особенную славу прорицательницы принесли Ксении страшные предсказания, которые не только по городу, но и по всей России печальным эхом прокатились. Накануне праздника Рождества Христова, 24 декабря 1761 года, блаженная Ксения была необыкновенно взволнована, особенно много ходила по городу и везде, и всюду, в гостях, посреди улицы, на паперти церкви упрямо твердила одно и то же:

– Пеките блины! Блины пеките! Вся Россия скоро блины печь будет.

Люди пытались разгадать тайный смысл ее слов, но ответ не находили. До масленицы еще далеко, с чего вдруг вся Россия блины печь будет? На следующий день, 25 декабря 1761 года, ответ принесли печальные колокола, известившие о скоропостижной кончине императрицы Елизаветы Петровны.

Смерть ее была неожиданной – дочь Петра Великого умерла полной сил и энергии. Накануне смерти отдавала распоряжения архитектору Растрелли об украшении нового Зимнего дворца, укладке паркета и позолоте лестничных перил, но все оказалось всуе. Ксения предсказала судьбу императрицы, ведь на поминках по обычаю едят кисель и блины.

Другое предсказание так же было связано с царствующей фамилией. Но сделано оно было уже во времена новой императрицы, Екатерины. Ксения несколько дней горько плакала на паперти возле церкви и клала земные поклоны.

– О чем так горько плачешь, Андрей Федорович? – участливо спрашивали ее.

– Кровь, кровь на воде. Каналы и реки кровью потекут, – сквозь слезы повторяла Ксения, указывая на воды близкого канала.

Город замер в ожидании беды. И она грянула через три недели, 5 июля 1764 года. В тайном каземате Шлиссельбургской крепости во время неудачной попытки освобождения поручиком Мировичем, помутившимся сознанием от отчаянной нищеты и безысходности, был убит охраной томившийся в неволе самый секретный узник Российской империи.

То, что сейчас известно любому неленивому школьнику, в те времена было тайной тайн государства Российского. Императрица Анна Иоанновна, стремившаяся любой ценой закрепить престол за потомством своего отца, царя Иоанна Алексеевича (брата Петра I), выдала свою племянницу, мекленбургскую принцессу Анну Леопольдовну, за принца Антона Ульриха Брауншвейгского. Рожденного от этого брака в 1740 году Иоанна Антоновича она поспешно назначила своим наследником. По смерти Анны Иоанновны в октябре 1740 года двухмесячный младенец Иоанн VI Антонович был провозглашен императором всероссийским. Пробыл он им всего год. С 24 на 25 ноября 1741 года в России произошел государственный переворот, один из многих, в столь щедром на них разудалом восемнадцатом веке. Императрицей была провозглашена дочь Петра Великого, Елизавета Петровна. Годовалого императора Иоанна Антоновича заключили в Шлиссельбургскую крепость, а родителей его отправили в ссылку в далекие Холмогоры, где они и скончались. Несчастный Иоанн Антонович протомился под строгим надзором в Шлиссельбургской крепости около 23 лет.

Вот чью страдальческую смерть предсказала и оплакивала Ксения Петербургская. Весть о трагическом происшествии в Шлиссельбургской крепости разнеслась по городу. К предсказаниям блаженной Ксении стали прислушиваться еще внимательнее, ловили каждое ее слово, пытались толковать странные ее речи. Она необыкновенно точно предсказала замужество многим девицам на выданье. Многих предостерегла от невыгодных и корыстных браков.

В ее странных речах и поступках люди стали видеть глубокий, скрытый смысл. Если Ксения дарила что-то, одаренного ею человека ждала нечаянная радость. Если же она что-то просила, что случалось крайне редко, того, к кому она с просьбой обращалась, ожидала беда или утрата, ему стоило поостеречься. Ее наперебой зазывали в гости, старались прикоснуться к одеждам. Считалось, что осенявшая Ксению милость Божия распространялась на каждого, кто соприкасался с ней. Удача и невиданное благополучие неизменно сопутствовали всем, кто оказал ей хотя бы малую помощь или внимание. Благодать надолго поселялась в доме, который посетила Ксения.

Рассказывали, что однажды она подошла на улице к женщине, дала ей копеечку с изображением Георгия Победоносца и сказала:

– Возьми царя на коне. Поспеши – погаснет.