Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло

Иловайский верно отмечает, что имена славянских народов весьма часто связывают с реками: моравы, полабы, полочане… Название бодричей он выводит не от слова «бодрый», а от реки Одры (Одера), и считает, что первоначально они именовались поодричи… А в областях обитания русских славян название рек «Рось» и «Русь» встречаются часто.

Однако это всё сказано больше к слову. На основной же вопрос по теме: «Что было бы, если бы новгородцы не “призвали” Рюрика?», можно спокойно и уверенно ответить: «Ничего бы не было, поскольку всё, что было необходимо для государственного развития Руси, уже существовало на Руси не один век, как и сама прарусская государственность».

Рюрик не создал русскую государственность, а поднял её на б'oльшую высоту исключительно за счёт личного управленческого таланта, но – не предыдущего более совершенного государственного опыта.

Более того, вполне правдоподобно сообщение новгородской Иоакимовской летописи, сохранившейся в пересказе-цитировании В.Н. Татищева… В соответствии с ним «призвание» Рюрика было делом старейшины новгородских словен, первого новгородского посадника Гостомысла… По той же Иоакимовской летописи Гостомысл был сыном Буривоя (Боривоя), легендарного новгородского князя.

Здесь летопись – и без того не всегда надёжный источник, впадает в тон сказания, хотя, как известно: «сказка – ложь, да в ней намёк, добрым молодцам урок». Вначале уводящие в воистину глубокую древность строки Иоакимовской летописи повествуют о Славене, внуке Яфета… Славен якобы основал на Руси город Славенск, где сам же и княжил. Позднее князем в Славенске был некто Вандал (Винуль), сыновья которого звались Избор, Столпосвят и Владимир Древний.

От последнего и пошла та ветвь, 9-е поколение которой представлял легендарный Буривой, владевший Биармией – легендарной же областью на крайнем северо-западе европейской части России. Область эта, именуемая в скандинавских сагах Бьярманланд, находилась на побережье Белого моря в Двинской земле и издавна входила в сферу влияния Новгорода.

Буривой вёл тяжёлую войну с варягами, не раз побеждал, но затем потерпел от них поражение у «Кумени-реки» и едва спасся, укрывшись в крепости города Бьярмы, стоявшего на острове.

Новгородские словены, притесняемые варягами, обратились к Буривою за помощью, и он послал им сына Гостомысла, а было это примерно в начале IX века.

Имя Гостомысла в древних списках летописей не упоминается, и запись о нём отыскивается лишь в 1-й Софийской летописи XV века. Это – одна из новгородских летописей, которые велись при Софийском соборе в Новгороде, и там сказано, что новгородские словене поставили город Новгород и посадили в нём старейшину – «посадника» «первого Гостомысла».

Иоакимовская летопись сообщает также, что дочь Гостомысла Умила была замужем за Годославом, одним из западно-славянских князей с острова Руген или Руян (современный Рюген).

У Гостомысла была также старшая дочь Прекраса и ещё одна, по имени оставшаяся неизвестной (эта маленькая деталь делает полусказочную историю более достоверной). Было у Гостомысла и четверо сыновей, погибших в междоусобных войнах… Не имея наследников, Гостомысл, умирая, послал на Руген за внуком, которого звали… Рюрик.

Такова история призвания Рюрика в её хотя и легендарной, но очень привлекающей своей логичностью версии Иоакимовской летописи. Здесь нет ни странного самоуничижения новгородцев, ни их признания своей государственной и управленческой несостоятельности, зато эта версия исторично иллюстрирует тесное переплетение династических и общественных связей русских северных славян как с более западными славянскими, так и с балтийскими и скандинавскими племенами.

Между прочим, эта версия очень напоминает намного более позднюю историю «призвания» российской императрицей Елизаветой в Петербург внука Петра Великого – голштинского принца Карла Петера Ульриха, будущего императора Петра III.

Вот ещё одна иллюстрация в том же духе, косвенно работающая на версию Иоакимовской летописи.

Исландский скальд и летописец, а также составитель саг Снорри Стурлесон (1179–1241) известен знаменитой книгой «Круг земной». Так вот, в саге об Олафе Святом Стурлесон описывал, как Олаф и его сын Магнус бежали из Норвегии и были приняты в Новгороде Великом и Киеве. Писал Стурлесон и о счастливой стране на севере Руси Бьярманланде, о Старой Ладоге…

Иными словами, между скандинавами и русскими славянами давно установились разнообразные контакты – от обмена ударами до обмена визитами, и жизнь прарусского Севера вялой не была.

Дают информацию к размышлению и некоторые новгородские названия: Старая Русса, Старая Ладога, но – Нов-город. По логике названия следует, что был и более старый город на месте Нов-города, то есть – Стар-город. Ряд источников об этом прямо и свидетельствует, удостоверяя давнее присутствие на Севере русских славян, продвинувшихся сюда из центральных прарусских областей Поднепровья. В частности, Михаил Васильевич Ломоносов – кроме прочего, ещё и блестящий историк, считал, что Новгород «исстари слыл Славенск», что вполне возможно.