Русские распутья или Что быть могло, но стать не возмогло

Проблема заключалась, кроме прочего, в том, что одной из важных задач киевских князей была ранее охрана пути «из варяг в греки», а торговля на этом пути оказывалась одним из источников богатства Киевской Руси. Путь же этот постепенно своё значение терял, снижалось и экономическое значение Киева, а политика – продолжение экономики и её следствие. С другой стороны, возникала проблема Новгорода, который не только претендовал на особый статус, но и имел его, о чём – позже. Контролировать богатеющих и самоуверенных новгородцев тоже было сподручнее из Владимира.

По сути, решение Боголюбского было из рода «бифуркационных», позволяющих спросить: «Что было бы, если бы Боголюбский остался на великом киевском княжении, а не ушёл в Суздальскую вотчину?».

Однако перед тем, как обратиться к альтернативам эпохи Боголюбского, следует закончить повествование о нём. Первый великий князь владимирский был весьма демократичен не только в личном плане, но и по сути своих государственных воззрений. И хотя он был приглашён на княжение из Киева ростовской и суздальской знатью, сделал своей опорой не боярство, а горожан и мелких феодалов – «милостников»-«дворян» (само понятие «дворяне» возникло во времена Боголюбского), которым передавал земельные наделы в условное владение.

Владетельная знать всегда и везде склонна тянуть одеяло на себя, что великого князя не устраивало, и его противостояние с боярством как потенциального «самовластца» было неизбежным. Кончилось это тем, что в ночь с 28 на 29 июня 1174 года Андрей был убит в Боголюбовском дворце заговорщиками из собственного окружения.

Формальным поводом послужила казнь одного из братьев его первой жены – московского дворянина Кучковича. Кучковичи и составили заговор. После убийства великого князя жители Боголюбова совместно с заговорщиками разграбили Боголюбовский дворец. Тело же Андрея два дня пролежало на паперти и лишь потом было положено в каменный гроб в церкви. Происходили волнения и во Владимире, где грабили дома посадников и чиновников-тиунов и убивали их. Однако сам заговор владимирцы не поддержали.

О Боголюбском и вообще феномене русских князей будет ещё сказано особо, а сейчас отмечу, что историческая роль Боголюбского высоко оценивалась и в советское время. В подписанном к печати в марте 1950 года томе первом 2-го «сталинского» издания Большой Советской энциклопедии статья о нём заканчивалась следующими словами: «Деятельность Андрея Боголюбского имеет выдающееся значение в истории русского народа: он первый начал борьбу с феодальным распадом Руси и верно оценил значение Владимирской земли как нового центра объединения Руси».

Тем не менее остаётся правомерным вопрос: «Что было бы, если бы Боголюбский остался на великом киевском княжении, а не ушёл в Суздальскую вотчину?».

Вопрос этот тем более правомерен, что даже Карамзин, в предисловии к своему труду вполне определённо заявивший, что «история не терпит вымыслов, изображая, что есть или было, а не что быть могло», заключая свой рассказ о той эпохе, писал:

«…Боголюбский, мужественный, трезвый и прозванный за его ум вторым Соломоном, был, конечно, одним из мудрейших князей российских в рассуждении политики, или той науки, которая утверждает могущество государственное. Он явно стремился к спасительному единовластию и мог бы скорее достигнуть своей цели, если бы жил в Киеве, унял донских хищников и водворил спокойствие в местах, облагодетельствованных природою, издавна обогащаемых торговлею и способнейших к гражданскому образованию. Господствуя на берегах Днепра, Андрей тем удобнее подчинил бы себе знаменитые соседственные уделы: Чернигов, Волынию, Галич; но ослеплённый пристрастием к северо-восточному краю, он хотел лучше основать там новое сильное государство, нежели восстановить могущество древнего на юге».

Так как могла бы продолжаться русская история, если бы Боголюбский поступил в соответствии с пожеланиями Карамзина? Был ли могучий потенциал у такого виртуального варианта?

Потенциал, безусловно, был…

Вспомним хронологию основания новых русских городов Долгоруким в одной лишь Ростовской земле с начала XII века… Владимир, Ярославль, Суздаль, Волок-Ламский, Москва, Углич, Переяславль-Залесский, Юрьев-Польской, Торжок, Кснятин (Снитин) на реке Сула, Кострома… Всё это менее чем за полвека и только в одном регионе Русского государства!

Конечно, на новых, только осваиваемых землях всегда обустраиваются опережающими темпами, однако для того, чтобы такие темпы взять, надо иметь соответствующие материальные, человеческие, военные и культурные ресурсы, не так ли?