Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века

Эпоха запретов немецких университетов

Уже накануне Отечественной войны в развитии народного просвещения в России начали ощущаться определенные негативные тенденции, предвещавшие изменение правительственного курса. Главной проблемой являлась слабое наполнение новой системы российских университетов студентами, годными для дальнейшей государственной службы. С одной стороны, к университетскому образованию мало тянулись представители дворянства, с другой, некоторые из них предпочитали обращение к непосредственному первоисточнику и ехали учиться в немецкие университеты (особенно это относилось к прибалтийским провинциями). В указе 14 января 1811 г. по Министерству народного просвещения поэтому специально оговаривалось, что «аттестаты иностранных училищ, академий и университетов в производстве в чины не заменяют аттестатов университетов Российских», что объективно должно было ослабить поток желающих учиться за границей, но не решало проблему нехватки собственных студентов [482].

В том же 1811 г. H. М. Карамзин писал: «Вся беда от того, что мы образовали свои университеты по немецким; не рассудив, что здесь иные обстоятельства. В Лейпциге, в Гёттингене надобно профессору только стать на кафедру — зал наполнится слушателями. У нас нет охотников для высших наук»[483]

. Действительно, эта нехватка сказывалась не только на отсутствии студентов, но и на составе профессоров. В 1810—1820-е гг. сами по себе российские профессорские корпорации не могли обеспечить воспроизводство своего состава на тех критериях научного отбора, которым следовали в начале XIX в. Характерным показателем являлось количество защищенных диссертаций на высшую научную степень доктора. Так, например, в Московском университете за период с 1820 по 1830 г. была защищена всего одна докторская диссертация по нравственно-политическому отделению, три — по словесному и ни одной по физико-математическому факультету[484]. Обновление его корпорации в это десятилетие шло очень медленно, что объективно приводило к ее «старению» и снижению научного уровня. К сожалению, в целом, изменился и вклад попечителей, первое поколение которых, участвовавшее в разработке реформ начала александровского царствования, ушло, а заступившие на их место думали не о помощи университету, а об укреплении своей личной власти в нем, активно участвуя в интригах, борьбе профессорских партий и стараясь «замещать кафедры людьми, удовлетворявшими требованиям благонамеренности, а не научного ценза»

[485].

Наблюдался упадок и такого важного для роста университетского научного уровня института как заграничные командировки молодых ученых, приготовляющихся к занятию профессуры. § 131 университетского Устава 1804 г. предусматривал каждые два года командировать по два лучших воспитанника, выделяя для этого ежегодно 2000 руб. Однако начавшиеся в 1800-е гг., такие поездки в немецкие университеты скоро прекратились, главной причиной чего было падение обменного курса рубля, которое делало невозможным проживание на назначенную сумму за границей. В 1810—1820-е гг., пытаясь воспользоваться выделенным правом, университеты могли на те же средства (или ходатайствуя в министерстве о прибавках) посылать лишь одного кандидата в профессора, следующий же должен был ждать возвращения предшественника. Из всех российских университетов на рубеже 1810—1820-х гг. регулярно такие командировки продолжались только в Московском университете: в Германию были посланы М. В. Рихтер (1817–1820), М. Г. Павлов (1818–1821), А. А. Иовский (1823–1826). Осенью 1821 г. трагически сорвалась командировка для подготовки к занятию кафедры астрономии магистра А. А. Бугрова (он покончил с собой накануне отъезда)[486]

.

Между тем, в конце 1810-х гг. был, вообще, поставлен вопрос о целесообразности обучения русских студентов в немецких университетах. Знаком изменения правительственного курса явилось назначение князя А. Н. Голицына на пост министра духовных дел и народного просвещения; начало же этого поворота в 1818 г., непосредственно в ответ на подъем студенческого движения в Германии, само по себе уже показывает насколько близкой рассматривалась среда немецких университетов по отношению к образовательной политике России. События в Германии, особенно наиболее громкое из них — студенческий праздник близ замка Вартбург в Тюрингии в октябре 1817 г., на котором представители всех университетов отвергли политику Реставрации и провозгласили идею немецкого единства, были восприняты как часть новой захлестывающей Европу революционной волны, представляющей опасность для России.