Русские царицы (1547-1918)

Императрица Елизавета полагала, что в Холмогорах Иван все-таки недостаточно изолирован от семьи и мира. Его доставили в крепость на Соловки в Белом море. Ивану было шесть лет. 10 лет он влачил на Соловках жалкое существование. Затем последовала Шлиссельбургская крепость неподалеку от русской столицы, с тем чтобы осуществлять прямой контроль и наблюдение за заключенным. Елизавета распорядилась, что имя «заключенного номер один[15]

» должно оставаться неизвестным. Оба офицера, которые его стерегли, не имели права с ним разговаривать. Иван жил в одиночном заключении. Никто не мог и не смел видеть подросшего мальчика. Между шестью и двадцатью двумя годами своей жизни Иван VI кроме сторожей, императриц Елизаветы I, Екатерины II и императора Петра III не видел ни одного живого существа! Это был феномен, что он, взрослея и будучи узко ограничен в духовных и телесных возможностях, более или менее осознавал, что он не только «безымянный номер один». Иван смог даже сформулировать восстановление своих легитимных прав на престол. Екатерина II приказала отказывать заключенному в любой врачебной помощи. Сторожа должны были немедленно убить его в случае, если к нему приблизится любая особа без ясного письменного разрешения императрицы.

Иван пребывал в здравом уме, его рассудок не был помрачен. Он никому не доставил удовольствия, погибнув от одиночества. Своим сторожам Иван сказал, что он князь и правитель. Ему дали жизнеописания святых и намекнули, чтобы он стал монахом. Он сознавал, что ни один охранник не смеет поднять на него руку. Если же он тем не менее это делал, Иван бунтовал. Возмущение интерпретировалось как «помешательство».

Россия не была бы Россией, если бы не нашелся заговорщик для освобождения Ивана VI. Хотя его имя широким народным массам оставалось неизвестно, при царском дворе знали о существовании заключенного. Его можно было использовать против соответствующего правителя. В 1764 году сложился заговор для возведения Ивана на престол. Это было деяние единственного офицера. Лейтенант Смоленского полка Василий Яковлевич Мирович служил в Шлиссельбургской крепости и хотел освободить Ивана. Мирович происходил из обедневшего украинского поместного дворянства. Лейтенант, пьяница и буян, нападал на петербургские ведомства, желая вернуть бывшее владение семьи, и наталкивался на глухую стену. На некоторое время его командировали в Шлиссельбург. Чиновники в Петербурге избавились от раздражающе шумного жалобщика. Мирович узнал о таинственном заключенном. Будучи приблизительного одного возраста с Иваном, Мирович связал свои действия с действиями рыцаря, борющегося за справедливость для законного наследника престола, и месть обделенного жизнью провинциального дворянина. Мирович составил дворянский манифест, который должен был поднять на восстание против Екатерины II гвардейские полки.

Лейтенант приказал своим солдатам построиться и потребовал, чтобы они штурмовали казематы, освободили Ивана и провозгласили его императором. Штурм на самом деле удался. С благородным призывом «Где мой император?» Мирович прорвался в камеру Ивана. Храбрый мятежник натолкнулся на умирающего. Согласно приказу оба стража – Власьев и Чекин – при малейшем признаке грозящего волнения должны были убить узника, что они и сделали: набросились на пленника и, несмотря на ожесточенное сопротивление, задушили его.

Мирович застыл в героической позе. Он вынес окровавленный труп во двор, поцеловал его руки и покрыл тело флагом. Закончил он церемонию самоотверженными словами: «Там лежит ваш император. Теперь делайте со мной, что хотите». Мировича арестовали. Когда Екатерина получила известие о смерти Ивана, она написала министру Никите Панину: «Чудны и неисповедимы пути Господни. Провидение явно доказало мне свою милость, позволив так хорошо закончить это дело…» Возможно, она действительно была рада. Примечательно, что незадолго до заговора Панин впервые положительно отреагировал на повторившиеся просьбы сторожей Ивана об отставке – разумеется, только в случае верного исполнения долга.