Русские – успешный народ. Как прирастала русская земля

Константин «повелел русским людям селиться по рекам Оке, Волге, Кудьме и на мордовских жилищах, где кто похощет». Благодаря этому решению и предоставленной переселенцам защите князь правил «честно и грозно, бороня отчину свою от Татар» — его владения протянулись вниз по Волге до впадения в нее Суры. Сыновья его продолжили освоение «нагорных» земель за рекой Кудьмой до устья Суры. Заселением поволжских земель занимались не только нижегородские князья, но и крупные купцы, такие как Тарас Петров. Он купил у князя шесть сел по реке Сундовак и поселил там выкупленных у татар пленников.[231]

Русские поселения в Среднем Поволжье все еще были крайне уязвимы. Мурза Булат-Темир разорил значительную часть нижегородского княжества до реки Сундовак. Тарас Петров вынужден был махнуть рукой и податься в Москву.

Подвергались поволжские селения и грабежам со стороны ушкуйников, которых Новгород слал толпами с середины того же XIV в.[232]

Господин Великий Новгород в это время хирел, беднел, часто был ареной голода и социальных конфликтов. Его внешняя торговля попала под контроль ганзейцев, его земли перешли в руки боярской олигархии (60 % обрабатываемых площадей находилось в руках 22 боярских фамилий), нещадно эксплуатировавшей арендаторов-испольщиков.[233] Землевладельческая олигархия, манипулировавшая вечевыми сборищами, составляла правительственный слой Новгорода, который немецкие гости называли Советом Господ (Herrenrat).

«Отмороженные» новгородцы грабили без разбору христиан и басурман на Волге, Ветлуге, Каме и Вятке. Новгородские посадники обычно открещивались от разбойных нападений своих удальцов, говоря, что они происходили «без новгородскаго слова», пусть-де сами и отвечают. Но во всяком случае новгородские власти были рады, что крепкие молодцы, не отягощенные моралью, гуляют вне дома.

Нижний Новгород несколько раз был захвачен и разграблен шайками новгородских викингов, брали они «на щит» и такие крупные города, как Ярославль и Кострома. Еще меньше шансов было отбиться от посланцев беспокойного Новгорода у небольших селений. «Найденное имущество (новгородцы) выносили на средину города и, что было получше и полегче, брали себе, а что потяжелее, то бросали в Волгу, а иное жгли; множество людей, без различия возраста и пола, уводили обыкновенно в плен с собою».[234]

А пленников новгородцы продавали татарам в Казани и Астрахани. Вряд ли жителю Ярославля или Нижнего было много легче от того, что его грабил, обрекая на голодную смерть, или продавал в рабство новгородский русак, а не басурманин. Из татарских городов ушкуйники не всегда возвращались в добром здравии, потому что, получив от удачной работорговли «многу честь и кормы», напивались «аки мертвы» и в таком беспечном состоянии сами становились легкой добычей казанцев и астраханцев.

Низовские русские князья вовсе не по приказу татар, а исходя из интересов своих подданных отлавливали ушкуйников. А порой воевали и с самим источником беды — Новгородом.

Таковы были горькие реалии периода феодальной раздробленности; о них стараются позабыть либеральные «историописатели», всячески «кошмарящие» Московское государство, которому пришлось выкорчевывать практику и мышление удельных времен. От периода раздробленности жители разных русских земель сохранили друг о друге не самые лучшие воспоминания. Царям и церкви пришлось потом долго преодолевать это разобщение. И сегодня людям, одурманенным идеями сепаратизма («Будем жить, как в Швейцарии»), надо почаще рассказывать о тех временах, когда русский убивал русского и считал это вполне нормальным…

В 1372 г. на Суре был построен городок Курмыш и насыпан вал на Оленьей Горе у реки Сундовак.

Первый и притом успешный поход московско-нижегородского войска на Казань состоялся в 1376 г. За опустошения русских земель воеводы наконец выставили какой-то счет — без этого успеха не было бы и Куликова поля. Впрочем, досталось не только ордынцам, но мордве, жившей на западной окраине Казанской земли. Уже на следующий год мордовские князья помогли татарам тайно войти в русские рубежи.

Колонизация правобережья средней Волги приобрела бесповоротный характер с переходом нижегородских земель под власть московских Даниловичей, которым отлично бы подошел девиз «Мыслить глобально, действовать локально».

Великий князь Василий Дмитриевич купил в Орде ярлык на Нижний Новгород, где в то время шла борьба между суздальским князем Борисом Константиновичем и его племянниками, Василием Кирдяпой и Семеном Дмитриевичем. Это были те самые продажные феодалы, что своими клятвами уговорили москвичей в 1382 г. сдаться Тохтамышу — на убой.

Борис вскоре вышел из игры, а Семен еще неоднократно пробовал вернуть край себе при помощи Орды.