Русские в СССР. Потерпевшие или победители?

Важнейшей составной частью русской государственно-политической традиции является идея «Третьего Рима». Россия в свете данной идеи рассматривается как страна, которая духовно и исторически наследует Второму Риму – Византии. Та же, в свою очередь, наследует Риму Первому. Налицо великое метаисторическое движение – и в пространстве, и во времени. Это своего рода «прогресс», но прогресс скорее духовного свойства. Сначала величайшая в мире государственность преодолевает свой языческий характер. Потом, став уже государственностью христианской, совершенствует себя и достигает некоего максимума. Так возникает Третий Рим – совершенная Империя.

При этом надо иметь в виду, что прогресс не является чем-то необратимым. Великое метаисторическое движение может пойти и вспять, возвращаясь к прежним формам. Конечно, полное возвращение невозможно, происходит лишь частичное обретение прежних признаков. Возникает копия, которая заметно хуже оригинала. И в то же время само возвращение происходит.

Как нам представляется, сталинизм и был таким вот возвращением. И оно было реакцией на иное историческое возвращение – к древнему русскому язычеству. И этот языческий ренессанс состоялся в Октябре 1917 года.

Вообще, надо заметить, что российские социалисты сумели разбудить некие глубинные архетипы, которые уходят корнями в славянскую и даже праславянскую древность.

Взять хотя бы слово «товарищ». В свое время недоброжелатели «совка» вдоволь поглумились над этим словом, иронизируя по поводу того, что оно произошло от слова «товар». Дескать, как же это социалисты взяли на вооружение столь «буржуйское» словечко. А между тем слово это вовсе не «буржуйское». Русский торговый капитал во многом формировался на базе русской дружины – могучего инструмента в руках княжеской власти. В Древней Руси купец был своеобразным воином, а воин своего рода купцом. «Правда Ярослава» ставит на один юридический уровень «мечника» и «купчину». Любопытно, что в словаре В.И. Даля слово «товар» имеет еще и значение военно-купеческого похода. В летописях князья ставят свои «товары» напротив «градов». Участников данных военно-торговых экспедиций в Древней Руси именовали «товарищами». В XIII веке это слово практически выходит из употребления, но возрождается в среде казачества. В XX веке его берут на вооружение социалисты, которые, борясь с буржуазностью, невольно пробудили некоторые древние русские архетипы.

Кстати, вот еще один архетип. Большевиков называли красными, а красный цвет у индоевропейцев был цветом воинской, кшатрийской касты. Слово «русский» этимологически связано со словом «красный» и, скорее всего, от него же и произошло. В этимологических словарях «русский» тождественно слову «русый», которое, в свою очередь, означает не столько «белый», как думают многие, а «ярко-красный» и даже «рыжий». Так, в словаре А.Г. Преображенского «рус(ъ)», («руса», «русо», «русый») означает «темно-рыжий», «коричневый» (о волосах). Ему соответствуют укр. «русый», словац. «rus», «rosa», «rusa glava», бел. и серб. «рус», чеш. «rusy» («Этимологический словарь русского языка»). М. Фасмер приводит словен. «rus» в значении «красный» («Этимологический словарь русского языка»). О красном «измерении» слова «русъ» писал в своем словаре И.И. Срезневский («Словарь древнерусского языка»).

Славяне называли Черное (Русское) море еще и «Чермным» (т. е. красным).

Вообще, красный цвет имел большое распространение в Древней Руси. Красные стяги были стягами киевских князей, они видны на старинных изображениях, о них говорит «Слово о полку Игореве». Согласно былинам, красный цвет широко использовался для раскраски русских боевых кораблей. Русы охотно красили в него лица, используя боевую раскраску. Ибн-Фадлан писал о русах, что они «подобны пальмам, белокуры, красны лицом, белы телом…». Низами Гянждеви («Искандернаме») изобразил это в стихах:

Краснолицые русы сверкали. ОниТак сверкали, как магов сверкают огни.

Большевики были краснее всех красных. Поэтому очень многие и воспринимали их как русскую партию, противостоящую «агентам Антанты» – кадетам, эсерам и проч. Было вообще что-то былинное и богатырское в слове «большевик». Оно сразу же вызывало ассоциацию с русской удалью, с нашей широтой и нашим размахом.