Русские во Второй мировой войне

Черчилль приложил немало усилий, чтобы убедить американцев повернуть на юг от Штутгарта и опередить наступающих на этом направлении французов. Именно здесь, согласно данным английской разведки, располагались главные германские установки, рассчитанные на создание атомного оружия, «было бы лучше, если бы именно мы получили доступ к этим материалам и сохранили секреты, касающиеся этого вопроса». Близ Эрфурта американские войска вошли в Штадтильм и захватили один из двух германских резервуаров с тяжелой водой. Отныне уже абсолютно ясно, что Германия не создаст в этой войне атомное оружие.

Черчилль огласил в палате общин число погибших британцев: 216 тысяч. 11 апреля в центре американские войска вышли к Эльбе, а англичане продвинулись в Северной Германии. Черчилль категорически приказал фельдмаршалу Монтгомери двинуться в сторону Любека и захватить этот старинный германский порт, за которым находилась датская граница. «Наше прибытие в Любек до того, как наши русские друзья возьмут Штеттин, — говорил Черчилль Идену, — укрепит наши позиции. Следует избежать ситуации, когда именно русские войдут в Данию». Общий приказ: пожать русским руки как можно восточнее.

Но воздействие Черчилля на ход военных действий после 6 июня 1944 года значительно ослабляется. По существу, он становится младшим партнером Соединенных Штатов на Западе. Теперь уже американцы, а не он, решали, как будет развиваться военная стратегия западных союзников. Британский премьер, по собственному признанию, «испытывал боль», видя силовое неравенство США и Британии. Только чтобы восстановить свои зарубежные инвестиции, Британия должна была экспортировать на 75 % больше уровня 1939 года. Британские долги увеличивались на 600 млн. фунтов стерлингов каждый год. Как пишет английский историк А. Дж. П. Тэйлор, «основополагающее решение принять помощь по ленд-лизу было доведено до логического завершения. Великобритания низвела до нуля остатки своей экспортной торговли с Америкой и аккумулировала гигантский долг. Однако вера Черчилля в американское благорасположение была неисчерпаема. Он предполагал, что Соединенные Штаты каким-то образом восстановят Британскую империю в ее прежнем величии, или, возможно, он думал, что империя будет восстановлена собственными силами, как только исчезнет опасность со стороны государств „оси“».

Черчилль всячески стремился убедить Эйзенхауэра, находящегося в выгодной наступательной позиции, взять германскую столицу. Но тот остался верен достигнутым в Ялте договоренностям и остановился на заранее согласованной с СССР линии. И он помнил цифру 100 тысяч — именно такими были бы его потери в случае предпринятого им штурма Берлина.

Жуков

Из покрытой мхом избы пришел в Москву одиннадцатилетний подмастерье Жуков, прежде чем оказался мобилизованным в царскую армию. Два Георгиевских креста говорят о его природной храбрости. Он служил в знаменитой своими отчаянными подвигами 10-й кавалерийской дивизии. Был тяжело ранен миной, сбросившей его с коня. С 1918 года он в Красной Армии и позже командует экспериментальным оружием — специальным танковым полком. Его плотная фигура, волевое лицо, пронзительный взгляд стали эмблемой войны. Раз в поколение рождается такое сочетание — природная прямота и стратегический талант — и Россия выстрадала такого воина в годину, когда поникли даже храбрейшие.

Советское командование было право в предсказании, что немцы на своей земле будут сражаться отчаянно. Взять Берлин с ходу было невозможно, нескольких стрелковых дивизий и двух танковых армий 1-го Белорусского фронта для этого было недостаточно. Но и время работало на две стороны. Немцы на глазах усиливали оборонительную систему своей столицы, сюда шли все германские пополнения. СС, фольксштурм, новобранцы — все были включены в систему, преодолеть которую можно было лишь большой кровью. Главную линию германской обороны представили собой города по Одеру — Кюстрин, Глогау, Бреслау, Ратибор. А в тылу Советской армии еще продолжали оказывать сопротивление гарнизоны Эльбинга, Познау, Дойче-Кроне, Шнайдемюля. Севернее, в Померании, Рокоссовский истекал кровью — у него осталось только 297 перелатанных танков и по 3 тысячи человек в дивизиях. Здесь, нависая над Жуковым, собрались тридцать три германские дивизии, что виделось большой угрозой наступающим на Берлин советским армиям.