Русский

Тихонов развернул сверток и положил на стол четыре металлические пластины. Антон взял одну в руки. Металл на ощупь оказался холодным как лед. Вся пластина была испещрена аккуратными узорами или буквами неизвестного алфавита.

Антон вопросительно взглянул на Тихонова.

— Вот и я не знаю, что это такое, — пожал плечами Александр Валентинович. — Но есть у меня подозрение, что Плукшина убили из-за этих самых пластинок.

— Может, они из очень ценного металла? Платина, палладий… — предположил Антон, разглядывая таблички.

— Чепуха. Дело в содержании нанесенных на них текстов. Профессор их расшифровал и отрывки передал мне через тебя.

— Интересно…

— Ага. Потом я побывал в Молочном переулке, дом 4, где отыскал эти самые таблички, — Тихонов рассказал о поездке на Остоженку и встрече с гастарбайтерами.

— Дядя Саша, ей-богу, где-то я видел такую табличку.

— Да ну? Давай вспоминай…

Зазвонил лежащий на подоконнике телефон. Взяв трубку, Тихонов услышал незнакомый голос:

— Александр Валентинович?

— Я.

— Моя фамилия Привольский. Я работаю в научной лаборатории, с которой последнее время сотрудничал профессор Вилорик Рудольфович Плукшин. Мне нужно срочно с вами увидеться.

— С какой целью? Ваше имя…

— Григорий Аркадьевич. Это касается и печальных событий, которые случились с профессором, и судьбы вашего друга — по-моему, его зовут Антон Ушаков, — да и вашей жизни тоже.

— А у меня нет оснований беспокоиться за свою жизнь. Вам кто дал мой мобильный?

— Александр Валентинович, не злитесь, пожалуйста. Мы были близко знакомы с Вилориком, а вы ведь с ним дружите. Дружили… Я вам не враг. Зато знаю, кто вам не желает добра и кто решил подставить Антона. Я знаю, что он ни в чем не виноват.

— Эка невидаль. И я знаю, что он не виноват. Что еще вам есть такого мне сказать, ценного?

— Понимаете, я не могу по телефону…

— Не по телефону не получится. Погодите минутку… — прикрыв микрофон ладонью, Тихонов что-то проговорил, обращаясь к Антону.

— Что? — прошептал тот в ответ. — Не понял…

— Дай папиросочку, — уже громко сказал Александр Валентинович.

— А… — Антон взял пачку сигарет и протянул дяде Саше.

— Алло? — проговорил тот в зажатый между щекой и плечом телефон, щелкая зажигалкой. — Вы еще тут? Если у вас все, тогда до свидания.

— Погодите, Александр Валентинович! За Антоном Ушаковым охотятся люди, близкие к человеку по фамилии Сосновский, директору одного крупного Центра. Предполагаю, что Плукшина убили именно они.

— Ну так заявите в милицию…

— Недостаточно улик. Зато много улик против Антона.

— А что им нужно, людям этого вашего Сосновского?

— Точно не знаю, но догадываюсь. Правда, об этом уже точно не буду говорить с вами по телефону, — твердо заявил Привольский.

— Ну, хорошо, — согласился Тихонов. — Оставьте мне ваш номер. Я сам позвоню вам, когда будет время, — он повесил трубку. — Антон, наступают тревожные времена. Ты вляпался по самое не балуй… Короче, мы будем тебя прятать. Причем так, чтобы никто из твоих врагов и, я особенно это подчеркиваю, твоих друзей тебя не нашел.

— А как же Леша Исаков? Этот, как его, Белобородов обещал ему вернуть задержанного через двое суток. То есть, получается, завтра утром…

— Обломается пусть друг твой. Не верю я ментам…

— Он мне помочь хотел вообще-то. У него будут проблемы, дядя Саша.

— Меня это не волнует. Главное, чтобы Белобородов не раскололся. Потому что если он расколется, тогда точно амба. Всех собак спустят на тебя, а заодно, конечно, на меня. Постой-ка… Ты говорил, будто видел похожую табличку в квартире профессора. Вспомнил, где?

— Вспомнил, — сказал Антон.

— Ну?

— В записной книжке Плукшина такая картинка есть.

— В какой записной книжке?

— Он дал мне записную книжку. Даже почитать разрешил. Из головы вылетело.

— Поразительно! Ты ж через такое уже прошел… Когда только научишься системному подходу? — Тихонов внезапно помрачнел и испытующе посмотрел на Антона.

— Что такое? — спокойно отозвался тот.

— Книжку, как я понимаю, изъяли при обыске на квартире или в милиции?

Антон молчал.

— Так, — в голосе Александра Валентиновича зазвучали нотки обреченности. — Значит, я прав. Изъяли книжку.

— Александр Валентинович, — Антон наконец заговорил. — При системном подходе, видимо, так бы и случилось. Но поскольку мы ему не обучены, я решил спрятать плукшинские записки в кофре мотоцикла, который стоит сейчас на аэродроме Мячково, в Раменском районе Московской области.

Глава двенадцатая

Гостиница «Мандарин Ориентал» в районе Брикел Ки, что в Майами, превратилась в излюбленный перевалочный пункт для крупных предпринимателей, политиков и их свит, нуворишей, независимо от подданства, расовой принадлежности и сферы деятельности. Случайных постояльцев сюда заносили обстоятельства, командировки за корпоративный счет либо стихийные бедствия.