Русский ад. Книга первая

Впереди неслась милицейская «канарейка». От мигалки, лихорадочно разбрасывающей красно-синие искры, можно было бы сойти с ума, но Бурбулису такая езда нравилась! В эти минуты он чувствовал себя героем западного фильма. Еще в школе, в старших классах, он мечтал, что его любимая девушка будет пианисткой. Когда мечта сбывается, у романтиков появляются новые мечты! На самом деле, конечно, Бурбулис был достаточно тонким человеком, чтобы догадаться: его паучьи манеры, его вечная задумчивость и нудные медленные фразы, которые выползали из него, как фарш из мясорубки, раздражают (если не бесят) всех, кто находится рядом с ним… Но что он мог сделать? Учиться говорить по-русски? Поздно! Его язык – это язык диалектического материализма (кто бы знал, конечно, что это такое?). – Да, собственное отрицательное обаяние, собственные комплексы до такой степени тяготили Бурбулиса, что он отстроил – внутри себя – строжайшую внутреннюю цензуру. Он так красиво, так образно видел (в мечтах) новую Россию, что ради этой России Бурбулис и в самом деле был готов перегрызть любую коммунистическую глотку.

Ельцину повезло: Бурбулис был запрограммирован (весь, до мозга костей) на борьбу за демократию, то есть – за Ельцина. Как же он хотел демократию, Господи! Бурбулис не сомневался, что это будет вечный бой. Именно вечный, а как иначе? И этот бой, если угодно, есть его миссия. Бурбулис сам возложил ее на себя от имени Президента России.

Может ли Бог создать тот камень, который Он не сможет поднять?

В 89-м, два года назад, Бурбулис дал принципиальную, твердую оценку окружению Ельцина: люди полезные, преданные, но порох не изобретут.

Одну из центральных ролей исполнял Исаков, нынешний деятель Верховного Совета, но Бурбулис быстро отодвинул его в сторону. Нужна была идеология – и Бурбулис сам назначил себя философом при Президенте.

«– Почему генерал на памятнике изображен в такой неприличной позе?

– Он по проекту должен быть на коне. Ноу нашего муниципалитета на коня денег не хватило…»

«Мигалки» ревели как чокнутые. Люди ворочались в кроватях и проклинали демократию. Перед тем как лечь спать, Бурбулис будил половину города.

«Идите домой, – вертелось в голове, – идите домой…»

Бурбулиса пугал стиль руководства Президента Ельцина: стиль начальника большой стройки.

«Он хочет, ему нужно выкинуть Горбачева как можно скорее, но это вопрос цены…» Окна в его ЗИЛе были зашторены; Бурбулис оставил маленькую щелку, снял пиджак, нажал на кнопку и откинул сиденье.

«Развалить Союз, сломать такую махину Ельцин не захочет, это ясно. У Ельцина психология хозяина… значит, что нужно? Убедить Ельцина, что новый Союз Независимых Государств есть тот же СССР, но без Горбачева. Как просто: единая армия – раз. Единый флот – два. Единая граница – три. Кроме того, дороги, самолеты, поезда, связь…

Можно общий МИД, это удобно. Общая валюта – рубль. Куда они, к черту, от России денутся, вся страна связана – перевязана той же оборонкой, ракетами, Кузбассом, тракторами, хлопком и, самое главное, хлебом!»

Бурбулис знал: все, что делает Ельцин, он делает так, как крестьянин сколачивает свой собственный дом – крепко, на сто лет. Значит – убедить. Если упрется, не отступать, долбить, долбить… вода камень точит… Что плохого в интриге, если интрига нужна для победы демократии?

«А если Ельцин решил, что СНГ бьет не по Горбачеву, а в Ельцина? И я вроде как отнимаю у него власть? Так он рано или поздно будет избран Президентом СССР. А здесь только Россия, только часть этого пирога. Ему мало, черт возьми, он кушать любит, у него аппетит, и он – уже замахнулся…

Стоп. Надо проверить, не вызывал ли он Скокова».

Этот парень… Скоков… растопчет все, что угодно, любую клумбу, если цветочки на клумбе не он посадил… Вот оно, минное поле власти, любимый образ Бурбулиса; никогда не знаешь, где взорвешься, никогда!

«Ельцин, Ельцин… неужели идею загубит?

Не загубит. Куда он денется…

И я дурак, – размышлял Бурбулис. – Самому надо было идти, разговаривать… тут глаза важны, глаза, а я папку подсунул… автореферат…»

…Великая Россия уже лет десять была великой только на словах. У людей заканчивались деньги, а когда денег нет, пропадает вкус к жизни. Страна надеялась неизвестно на что. Недавно, в августе, народ боролся с ГКЧП, на Садовом кольце зазря погибли четверо ребятишек. Один нечаянно свалился со стены под танк, другого убила шальная пуля, третий… третий, самый пьяный, погиб еще глупее: эти трое стали Героями Советского Союза: механик-водитель БМП, сгоревший в тоннеле, никак не отмечен. Он же гекачепист.

Сгорел и сгорел.

Цены росли, продукты исчезали, «отчаянный экономист» Пияшева рассуждала о крахе экономики с таким пафосом, будто наступал конец света, а Гаврила Попов быстро убедил чиновников, что взяток нет, это просто услуги… Жить становилось противно.

В глубине души Россия, конечно, никогда не верила Ельцину. В Президенты его выбрали ради интереса. Может, он и впрямь на рельсы ляжет, если в магазинах цены поднимутся?