Русский Берлин

Большая часть Берлина во время Второй мировой войны была разрушена, но улица Мариенштрассе почти не пострадала. Дома Глинки и Дена сохранились до наших дней. По инициативе Общества им. М. И. Глинки и при поддержке русско-немецкого клуба «Диалог» здесь 11 апреля 2008 г. появилась памятная доска, извещающая о том, что «Теоретик музыки и издатель, член Академии искусств (отделение музыки), хранитель Музыкального собрания Королевской библиотеки Зигфрид Вильгельм Ден (25.2.1799–12.4.1858) жил в этом доме с 1855 по 1858 г. Одаренный педагог, он был учителем и преданным другом «отца русской музыки» Михаила Глинки, который летом 1856 г. жил визави по улице Мариенштрассе, 6».

В Берлине Глинке было хорошо. Он с детства знал немецкий язык, чувствовал себя здесь своим, любил хозяйственных и аккуратных немцев. Летом и осенью 1856 г. он часто бывал в Королевской опере и в Певческом обществе (Singverein), наслаждался, как и прежде, музыкой любимых композиторов, на опере Глюка «Ифигения в Авлиде» «просто рыдал от глубокого восторга». В одном из писем этого времени в Россию он писал: «Мне здесь в Берлине приходится так по душе, что и высказать не могу».

Композитор побывал в недавно построенном Новом музее на так называемом Острове музеев, ездил с Деном в парк Тиргартен или сам бродил по его тенистым аллеям.

На Мариенштрассе Глинка прожил все лето, а в начале сентября переехал на другую, более теплую квартиру на упомянутой уже улице Францёзишештрассе, 8.

Вместе с Деном Глинка изучал возможности сочетания западной фуги и русских церковных напевов в области богослужебного пения. Он усердно занимался теорией церковных тонов и полифоничной техники «строгого» музыкального письма западноевропейского Средневековья и эпохи Возрождения, определявшего особенности благозвучного сочетания нескольких мелодий. Для него было очевидным сходство ладовой организации древнерусских напевов с церковными ладами западноевропейской средневековой музыки при естественной национальной специфике. Он писал своему другу в Москву, что «почти убежден, что можно связать Фугу (так, с большой буквы, написано в оригинале письма. — Авт.) западную с условиями нашей музыки узами законного брака».

Глинка с помощью Дена очень внимательно изучал особенности хоровых сочинений Иоганна Себастьяна Баха и итальянца Джованни Пьерлуиджи да Палестрины, одного из величайших композиторов духовной музыки. К декабрю были готовы две фуги. Многое сделанное в Берлине стало основой для последующего развития духовной музыки в произведениях П. И. Чайковского, С. И. Танеева, Н. А. Римского-Корсакова, А. Д. Кастальского и других композиторов той эпохи.

Глинка имел основания надеяться, что он сможет «дебютировать как композитор в Берлине», где будут исполнены некоторые его сочинения или фрагменты из оперы «Жизнь за царя». И это свершилось! Знаменитая ария «Ах, не мне, бедному сиротинушке» из Эпилога оперы с большим успехом прозвучала 21 января 1857 г. на единственном в году гала-концерте в Королевском дворце на Шпрее. Вдохновленный этим Глинка писал сестре, что он, по-видимому, «первый из русских, достигший подобной чести».

Этот концерт стал, к несчастью, и невольной причиной скорого ухода Глинки из жизни. В день концерта в Берлине было холодно. Покинув в радостном воодушевлении хорошо протопленные помещения дворца, Глинка по дороге домой простудился. Он не отличался крепким здоровьем и в этот раз заболел особенно сильно, а по причине простуды резко обострились другие хронические заболевания. Ранним утром 15 февраля 1857 г. на 53-м году жизни Михаил Иванович Глинка скончался. Похоронами озаботился Ден. Депешей он вызвал из Веймара протоиерея православной церкви Стефана Карповича Сабинина, так как священник посольской церкви был в это время в отъезде. Послал сообщение о смерти брата сестре композитора Л. И. Шестаковой. Погребение состоялось 18 февраля в присутствии композитора Джакомо Мейербера, дирижера Бейера, скрипача Грюнвальда, В. Н. Кашперова и некоего «чиновника» из русского посольства, имени которого Ден в письме сестре покойного сообщить не смог (предполагается, что это был второй секретарь посольства граф Петр Шувалов). Присутствовали также квартирохозяева Глинки и жены обоих русских священников. Ден пережил своего друга и ученика всего на год.