Русский Бертольдо

Различия очевидны. Впрочем, нельзя не учитывать, что обилие архаизмов в виршах может оказаться лишь признаком более консервативной поэтической речи. К тому же Семен (Симеон) Забелин был выходцем из духовного сословия («рода левицка и племене, родихся от отца поповска семене» [289]), а значит, мог знать греческий язык. Во всяком случае, решая вопрос, кто был автором перевода «Бертольдо» с новогреческого, его кандидатуру полностью исключить нельзя.

Среди перечисленных выше списков «Бертольдо» отдельно стоит рукопись из собрания И. А. Вахрамеева (ГИМ), являющаяся копией с печатного перевода французской переделки итальянского романа, вышедшего сначала в Санкт-Петербурге (1778), а затем в Москве (1782) под названием «Италиянской Езоп». Изготовил ее Стефан Рубец, который завершил свой труд 29 апреля 1792 г., записав, что «сия книга <…> им переписана и оправленна» [290].

А. А. Титов, а вслед за ним А. Н. Пыпин отмечали, что «эта рукопись имеет разницу против напечатанной» книги и что «переписчик <…> при переписке действительно ее оправил»

[291], то есть дополнил текст от себя. Но к сожалению, эти многообещающие наблюдения не подтверждаются — напротив, можно сказать, что Стефан Рубец проявил редкую аккуратность при переписывании текста [292]. Его слова — «переписана и оправленна» — не следует понимать так, будто читателю предлагался новый, отредактированный им текст. Скорее речь идет о тех двух листах его собственных рассуждений, которые предваряют рукопись, как бы обрамляя («оправляя») ее, и которые представляются ему крайне важными (вот почему он и упоминает об этом). Для нас список ГИМ — еще одно ценное свидетельство интереса, проявленного русским читателем XVIII в. к переводной книжке забавного характера на новом этапе ее литературной трансформации [293].

Издания

Первые русские печатные переводы «Бертольдо» появились лет через тридцать после рукописных. Литературная ситуация к этому времени изменилась: отшумели первые споры о романе, характерные для рубежа 1750–1760-х годов, а русский читатель получил возможность шире знакомиться с литературными новинками этого жанра [294]. На волне читательского интереса к занимательной литературе путь к печатному станку оказался открытым и для «Бертольдо». Однако ни один из уже имевшихся рукописных переводов не был востребован. Тем не менее оказалось, что этот «народный» роман идеально подходил для разного рода просветительских интерпретаций, и французская литература-посредник предложила свой, иной образ Бертольдо, который был с готовностью воспринят на российском книгоиздательском рынке второй половины XVIII в.

В 1778 г. перевод французской переделки романа Кроче был напечатан в петербургской типографии Артиллерийского и инженерного шляхетного кадетского корпуса, содержателем которой в то время был Х. Ф. Клеэн [295]. Его новое пространное название — «Италиянской Езоп, или Сатирическое повествование о Бертолде, содержащее в себе удивительныя с ним приключения, остроумныя выдумки, хорошее поведение при дворе купно с его духовною» — содержало существенное для того времени уточнение жанра. Забавная «народная» книжка становилась «сатирическим повествованием». Таким же образом, под маркой сатиры во второй половине XVIII в. русский читатель получал и «Житие Езопа», и «Разговоры в царстве мертвых» Лукиана, и многое другое

[296].

Имя переводчика «с францускаго», как нередко бывает в подобного рода изданиях, не названо; сведений о нем не дает и «Сводный каталог русской книги XVIII века» [297]. Мы лишь можем судить о его профессионализме: перевод выполнен довольно тщательно, и, несмотря на то, что стихотворные тексты заменены прозой, в целом со своей задачей русский переводчик справился. Искажение имен древних авторов, встречающихся в тексте, незначительно (хотя порой забавно) [298], что в общем позволяет видеть в нем человека более или менее образованного.

Французским оригиналом «Италиянского Езопа» послужила анонимная переделка романа Кроче, вышедшая в 1750 г. в Гааге под названием «Histoire de Bertholde» [299]

. Весьма удачное с точки зрения читательской конъюнктуры изменение названия, как уже отмечалось, выдает знакомство русского переводчика с немецким вариантом той же французской версии — «Der It"alienische Aesopus» (1751) [300].

Из «Предуведомления» от французского переводчика (он же редактор и издатель) русский читатель мог узнать не только имя автора «Бертольдо», «славнаго в свое время Болонскаго стихотворца», но и о «славной» Академии делла Круска, которая

весьма доволна будучи сим сочинением Джулия Чезаря Крочия, <…> наложила труд на самых лучших Пиитов описать оное стихами; что и исполнено было с таким шастием, что вся Италия тем была довольна [301], —