Русский Дьявол

Бабу-ягу традиционно причисляют к ведьмам. М. Забылин, автор книги «Русский народ. Его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия», писал про Бабу-ягу: «Подобно ведьмам, она посещает шабаш ведьм, летает на Лысую гору, но только не на помеле, а в ступе и пестом след заметает». По некоторым поверьям, она есть их предводительница и называется главной ведьмой. В наше время слово «ведьма» стало бранным, но здесь опять-таки видна многовековая работа христианских проповедников. Ведьма — это ведающая мать, ведунья (от глагола «ведать») или, по-другому, — знахарка. Все эти названия ясны каждому и, очевидно, не несут в себе никакого дурного смысла. Так именовались женщины сведущие, обладающие ценными для людей знаниями и приемами лечения. Отсюда проистекает то почтительное отношение к знахаркам, которое испокон веков испытывали на Руси. «Разница во взглядах народа и духовенства на колдунов состояла в том, что духовенство видело в них слуг дьяволовых, и потому его вражда к ним была, так сказать, постоянная, тогда как народ в обычное мирное время относился к колдунам либо с почтительным страхом, либо с явным уважением, озлоблялся же на них лишь в годины лютых бедствий, если сами эти бедствия решался приписывать им»

(Орлов МЛ.

История сношений человека с дьяволом).

В числе предков современных русских был древний народ, который называл себя ариями. Видимо, приблизительно в V–IV тысячелетиях до н. э. арии выделились из семьи индоевропейских народов как единая историческая общность. Территориально они проживали на просторах Русской равнины, это древняя прародина русских. Отсюда, как с базового плацдарма, на протяжении трех следующих тысячелетий арийские племена осуществляли массовые миграции в самых разных направлениях. Поначалу преобладал западный вектор расселения, в направлении Дуная, Вислы и Одера (славянской прародины), вплоть до Британских островов, затем (IV–III тысячелетия до н. э.) арии проникли в Средиземноморье (Греция, Малая Азия, Месопотамия, Палестина, Египет), а еще позже (II–I тысячелетие до н. э.) достигли Индии и Ирана. Арии, оказавшиеся в Индии (индоарии), были авторами самых древних из известных книг человечества. Они носят название «Веды». Известны четыре, весьма значительные по объему собрания вед (сокровенных знаний). Записывались эти тексты уже в Индии, но истоки ведийской мифологии лежат в мифологических и религиозных представлениях индоевропейских и арийских племен более раннего времени, обитавших на Русской равнине или в непосредственной близости от нее (комментаторы указывают на большое количество полярных реминисценций в «Ведах»). В «новые» времена Бабу-ягу записали в ведьмы. Но слова «ведьма» и «веды» («ведизм», «ведунья») восходят к одному корню, и их совершенно ясное значение свидетельствует, что в древности ведьмами называли хранительниц божественных знаний русского ведизма, колдуний или, что то же самое, жриц Верховной богини. Сама богиня могла называться по-разному (Баба-яга, Марена, Макошь, Коляда и т. д.), однако ее служительницы именовались одинаково — ведьмы. Ведовство (то есть то, чем занимались ведьмы, колдуньи, их ремесло) — не просто отголосок языческой древности, это культура, порожденная эпохой матриархата с ее культом женских божеств.

А. И. Куприн в повести «Олеся» так описывает колдунью Мануйлиху: «Все черты Бабы-яги, как ее изображает народный эпос, были налицо: худые щеки, втянутые внутрь, переходили внизу в острый, длинный, дряблый подбородок, почти соприкасавшийся с висящим вниз носом; провалившийся беззубый рот беспрестанно двигался, точно пережевывая что-то; выцветшие, когда-то голубые глаза, холодные, круглые, выпуклые, с очень короткими красными веками, глядели, точно глаза невиданной зловещей птицы». Ее жилищем служит не хата, а «именно сказочная избушка на курьих ножках. Она не касалась полом земли, а была построена на сваях, вероятно ввиду половодья, затопляющего весною весь Ириновский лес. Но одна сторона ее от времени осела, и это придавало избушке хромой и печальный вид. В окнах недоставало нескольких стекол; их заменяли какие-то грязные ветошки, выпиравшиеся горбом наружу». Писатель как бы нарочно упоминает о схожести колдуньи с Бабой-ягой, даже живет она в избушке на курьих ножках. Тем самым он дает понять читателю, что его рассказ не выдуман, что он отражает типическую судьбу ведьмы на Руси и содержит ту глубинную правду, которую ввиду своей краткости не описывают ни сказки, ни летописи.