Русский диссонанс. От Топорова и Уэльбека до Робины Куртин: беседы и прочтения, эссе, статьи, рецензии, интервью-рокировки, фишки

В. Т.: Я работала с самыми разными – были и режиссеры-пораженцы. Один из них, Вячеслав Криштофович, был дисквалифицирован, так как якобы снял что-то неудачное. Но он сделал фильм по моему рассказу «Инструктор по плаванию» и стал знаменит! Я написала для режиссера Александра Серова в соавторстве с Георгием Данелией «Джентльменов удачи»: после этого Серов тоже стал знаменит! Какой-то сценарий я написала для режиссера Алексея Коренева – и после этого он снял фильм «Большая перемена», который успешно идет до сих пор. То есть я существовала как удобрение для скудной почвы – все со мной расцветали пышным цветом. Данелия, конечно, исключение… После Данелии я ни с кем не могла уже работать: он был очень талантлив, а у всех остальных радиация таланта была куда меньше.

Н. Р.:Ваши самые известные сценарии – «Джентльмены удачи», «Мимино» и «Шла собака по роялю»: в чем секрет массового успеха?

В. Т.: «Шла собака по роялю» Грамматикова – знаете, этот фильм мне категорически не нравится. Вот если бы его снял Данелия, это могли бы быть еще одни «Джентльмены удачи»! Природа юмора у всех разная. Одному кажется смешным то, что другому смешным совсем не кажется, а у нас с Володей Грамматиковым природа юмора очень разная. Секрет успеха? Удачный сюжет, отличные диалоги, талант режиссера.

Н. Р.:Вы закономерно не относите себя к писателям-интеллектуалам. А что для вас интеллектуальная литература и читаете ли кого-то из современных авторов?

В. Т.:

Если взять писательниц, то вот мой список: Дина Рубина, Татьяна Толстая, Людмила Петрушевская, Людмила Улицкая и Виктория Токарева – пять звезд! Каждая по-своему неповторима, в их прозе есть все, что нужно – и интеллект, и юмор, и талант. Из писателей могу назвать Андрея Битова. Вообще чтение для меня – это пассивное творчество. Я была потрясена романом Гузели Яхиной «Зулейха открывает глаза»! Из советской литературы если вспомнить кого-то, то, наверное, Шолохова: «Тихий Дон» – шикарная вещь.

Н. Р.:Вы были знакомы с Федерико Феллини… Какие воспоминания?

В. Т.: Да. Это, конечно, уникальное знакомство. Кстати, не самого режиссера я увидела в первую очередь, а, как бы точнее выразиться, близость его конца, что ли… Он умер через полгода после нашей встречи. И те самые «шаги командора» были мне отчетливо слышны… Познакомились мы в тот период, когда меня купило швейцарское издательство Diogenes. Там же издавал свой альбом рисунков и маэстро. Даниель Кель, хозяин издательства, решил нас познакомить, прикинув, что если бы мы вместе с Феллини что-то написали, он бы «это» издал и разбогател.

Н. Р.:Написали?

В. Т.: Нет. Кель пригласил меня под Рим в шикарный санаторий, туда же приехал Феллини, мы провели вместе пару недель: просто общались и искали, что можем создать вместе. Но Феллини – гениальный человек, а гении очень автономны: зачем я ему была нужна, непонятно. На самом деле, это не так безумно интересно, как кажется – знакомство с гениальным режиссером. Я увидела старого, больного и глубоко равнодушного человека… К старости почти все глубоко равнодушны: это природа так делает, чтобы человеку не очень страшно было уходить, природа отбирает желания. Вообще же – да, мы планировали снимать кино: Феллини расписывает фабулу, отдает мне, а я пишу сценарий и отсылаю ему… Хорошо помню наш диалог: «О чем может быть наше кино?» – «О том, как русская писательница разговаривает с итальянским режиссером» – «А кто будет играть писательницу?» – «Ты!» – «А режиссера?» – «Я!» – «А сюжет?» – «О том, как тебе не достали билет на самолет»… я ведь не сразу смогла прилететь в Италию!

Н. Р.:

У вас экранизировано немало книг: какие фильмы кажутся удачными?

В. Т.: Виктория Самойловна Токарева не следит за своими экранизациями – и даже не смотрит их! Видела только «Террор любовью» с Ириной Розановой – она там потрясающая, и фильм хороший.

Н. Р.:Многие женщины говорят о некоем психотерапевтическом воздействии на них ваших текстов: для вас это важно?