Русский фронт Первой мировой войны - 1976

Радко-Дмитриев не был уверен в благоприятном исходе боевых действий и впервые поставил вопрос об отходе на новые рубежи. В первой половине дня он докладывал Иванову, что обстановка на участке 10-го и левого фланга 9-го корпусов очень тяжелая и что, вероятно, «придется отойти па правый берег Вислоки»⁵⁵⁰. Вскоре, получив дополнительные сведения о том, что и левый фланг группы Ирманова оттеснен, он донес: «При таком положении нам нельзя будет удержаться и на линии Дом-брова, р. Вислока, Змигрод, Мезолаборч и надо видеть в этой линии лишь переходное положение на следующую линию, которая, по моему мнению, может быть значительно северо-восточ нее, примерно Санок, Кросно, Пильзно, Домброва, устье Ду пайца» ". Не дожидаясь ответа на свой доклад, Радко-Дмитрисв отдал приказ цептру армии (отряд Володченко, группа Ирманова и 24-й корпус) в ночь на 22 апреля (5 мая) отойти на рубеж р. Вислока от Пильзно до Мисцова (южнее Змигрод) ¹⁰°. Правый фланг (9-й корпус) пока оставался в прежнем положении, по днем 22 апреля предполагалось отвести и его. Командарм «поставил себе задачей вывести их из горного райопа, заняв линию Змигрод, Мезолаборч»

^551552553.

Главнокомандующий фронтом фактически согласился с решением Радко-Дмитриева. В телеграмме от 22 апреля (5 мая) он указывал на необходимость всемерно стремиться к прочному удержанию участка Щуцип, Пильзно и рубежа р. Вислоки от Пильзно до Мисцова, чтобы пс потребовалось изменять положение 4-й и 8-й армий. Только в крайнем случае он допускал отход на линию, которая шла по нижнему течению р. Вислоки через Мслец примерно до Дембицы, затем поворачивала на юго-восток к Фриштаку и далее направлялась вдоль р. Вислоки к югу до Велеполе (райоп Мезолаборч).

О намерениях главнокомандования Юго-Западного фронта было немедленно сообщено вел. кн. Николаю Николаевичу. Верховный главнокомандующий категорически указал, что не допускает возможности отхода 3-й армии восточнее липии реки Нижней Вислоки, в соответствии с чем должны быть приняты решительные и настойчивые меры по закреплению этой линии и упрочению па ней названной армии. «Меры по подаче вам артиллерийских патронов, — сообщал Янушкевич в телеграмме, — в пределах возможности принимаются, равным образом усиливается высылка вам укомплектований» ⁵⁵⁴. На другой день Янушкевич дополнительно телеграфировал: «Указания верховного главнокомандующего изложены в телеграмме 66; к ним его высочество не имеет ничего добавить и повелел лишь повторить, что если дальнейший отход 3-й армии с ныне занимаемого ею фронта признается неизбежным по обстановке, то нижпее течение Вислоки должно считаться пределом допустимого отхода правого фланга этой армии. Его высочество полагает, что с отходом левофланговых корпусов 3-й армии явится полная возможность выделить из их числа один корпус в резерв, который послужит дальней-тему упрочению положения 3-й армии на новом фронте совместно с прибывающими частями Сводной, 13-й Сибирской и 62-й дивизий, причем необходимо, по соглашению с генералом Алексеевым, ускорить прибытие в Галицию последних двух ди визий» ⁵⁵⁵

.

К 23 апреля (6 мая) 3-я армия своим центром отошла к р. Вислока. Противнику была оставлена территория, на кото рой располагались все подготовленные к обороне рубежи. Отход центральных корпусов создал угрозу флангам и тылу армии. Пришлось отводить п фланговые ее корпуса. Это, в свою очередь, вынуждало отводить п войска соседних 4-й и 8-й армий. Тактическая неудача 10-го корпуса отразилась на положении всего Юго-Западного фронта.

Успех противника объяснялся нс столько его превосходством в силах и средствах, сколько неумелым руководством войсками со стороны армейского командования. Еще 21 апреля (4 мая) Драгомиров говорил Данилову, что положение в 3-й армии было бы «много лучше при осмысленном распоряжении войсками; к сожалению, этого пе было» ⁵⁵⁶

. 23 апреля (6 мая) на просьбу начальника штаба 8-й армии генерала Ломновского ответить, не скрывая, что делается в 3-й армии, Драгомиров сказал: «Ничего не скрываю. Кроме Сводной дивизии, вам уже известной, с Северо-Западного фронта высылаются еще две дивизии; всех этих сил было бы достаточно, как было достаточно и раньше собранных сил для борьбы с противником; к сожалению, управле ние 3-й армией ведется ниже всякой критики, при полном отсут ствии здравого смысла, это и есть самое опасное» ⁵⁵⁷. Отри цательно сказывалась и нехватка боеприпасов. 21 апреля (4 мая^ Иванов отмечал; «Недостаток боевых припасов отражается на действиях всех армий, связывая до крайности, совершенно до предела возможного, их активпость и предприимчивость войск» ⁵⁵⁸.