Русский город Севастополь

На следующий день кавалькада отправилась к реке Альме. На этот раз к свите присоединился ротмистр лейб-гвардии татарского эскадрона Омер-бей Болатуков, племянник покойного генерал-майора, георгиевского кавалера и героя Наполеоновских войн Кая-бея Болатукова. Татарин гордо восседал на черкесской гнедой лошади. Темно-синий чекмень с золотыми газырями стягивал на поясе серебряный офицерский шарф с кисточками. Круглая красная шапка на голове. Сбоку лихо изогнутая турецкая сабля. С Меньшиковым держался подчёркнуто вежливо, но гордо, так, как сам по роду был князем. Невысокого роста, коренастый, круглолицый с тонкими усиками над полными губами и темными, немного раскосыми глазами. Сопровождали кавалькаду десяток казаков.

Холмистая местность прерывалась, переходя в равнину, распростёртую до берега моря. Мелкая, спокойная речушка несла зеленоватую, мутную воду. Заболоченные берега поросли камышом. За рекой тянулась долина с виноградниками, за долиной раскинулись сады.

– Альма? – спросил Меньшиков у майора Вунша, даже не повернув головы в его сторону.

– Так точно, – ответил начальник штаба, сверяясь с картой.

– Запишите, – приказал он Павлу. – Южный, правый берег удобен для обороны. Подходы высокие, местами крутые, покрытые кустарником. Левый – пологий, открытый. Карту подайте.

Он принял карту от Вунша, внимательно рассмотрел.

– От Евпатории удобнее идти вдоль берега моря, – произнёс себе под нос. – Отдал обратно карту. – Попросите казаков проверить броды.

Князь направил коня вдоль реки. Ближе к морю берег оказался крутой, скалистый, весь изрезанный оврагами. Он внимательно оглядел тропинки. Спустился вниз к воде по самой широкой, идущей по дну оврага. Камни сыпались из-под копыт. Конь скользил, пару раз едва не упал.

– Крутая тропа, – высказался Вунш, спустившись вслед за князем.

– А пушки, пожалуй, втащить можно, – задумчиво произнёс Меньшиков.

– Как же их втащишь? – удивился начальник штаба. – Эдак сорвётся и передавит всех, кто сзади.

Меньшиков ничего не ответил, достал блокнот и вновь начертал что-то карандашиком. Прискакал есаул.

– Ваша светлость, проведали броды.

– Докладывайте.

– В пяти местах можно пешком речку перейти. Течение не сильное, но кони пройдут. Это не речка – ручей. Мост один прочный по дороги из Евпатории, возле аула Бурлюк.

– Ещё мосты есть?

– У аула Тарханлар и у Альматак. Но то не мосты, а так – корову перевести.

– Эти два надо разрушить. Оставить один у Бурлюка.

– Сделаем, ваша светлость.

– Дно проверяли?

– Ил – покалено.

– Ещё раз проверьте, где можно протащить орудия, – приказал Меньшиков.

Есаул ускакал.

Главнокомандующий заставил коня вновь подняться по крутой тропинке вверх. Проехал к дороге, ведущей в Евпаторию. Осмотрел возвышенность. Достал вновь блокнот.

– Это что? – указал он на кучку домиков в противоположной стороне от моря.

– Аул Тарханлар, – подсказал ротмистр Болатуков. – Дорога от него идёт к берегу Качи.

На возвышенности торчала недостроенная восьмиугольная башня оптического телеграфа. Меньшиков подъехал к башне, слез с коня и поднялся по винтовой железной лестнице на наблюдательную площадку. Вслед за ним поднялся Вунш с картой. С площадки чудесно просматривалась вся местность. Хорошо видна река со всеми изгибами, сады, виноградники. Справа кучка домиков аула Альматак. Ближе к морю более крупный аул Бурлюк.

– Красивый край, – с сожалением покачал головой Меньшиков. – Поглядите, какие ухоженные сады. А виноградников сколько! А вон тот белый домик я знаю, – указал князь туда, где за низкими мазанками аула Тарханлар белел высокий каменный дом в два этажа. – Имение Марии Павловны Анастасьевой. Надо бы предупредить даму, чтобы съезжала, да все ценное прихватила.

Вновь прискакал Есаул.

– Ваша светлость, нашли пару мест, где можно пушки перетащить. Но все же удобней через мост, – крикнул снизу казак.

– Что ж, давай посмотрим, что это за мост, – решил главнокомандующий.

Меньшиков спустился с башни, взобрался в седло и направился вниз к аулу Бурлюк. Селение рассыпалось возле реки низенькими глинобитными домами, крытыми соломой. Только у нескольких богатых домов крыши с черепицей. Окон снаружи не было: все окна выходили только во дворы. Узкие улочки из невысоких глухих заборов. Сами заборы сложены из булыжника. Местами попадались плетёные ограды. За оградами тенистые сады. Аул разрезала неширокая дорога.

Меньшиков спросил у ротмистра Болатукова:

– Дома из глины?

– Из глины с рубленой соломой, – подтвердил князь Болатуков.

– Если такой дом поджечь?

– Крыша быстро прогорит и рухнет внутрь. А стены будут стоять, но дыму от них – жуть.

– Дыму?

– Так точно, ваша светлость. Дымят несносно. – Ротмистр насторожился. – Почему вы спросили?

– Сами подумайте, – пожал плечами Меньшиков. – Если через аул пройдёт неприятельская армия, – он обречён.

Их встретил неистовый лай собак. Любопытные босоногие дети высыпали на пыльную улицу. Из калиток выходили седобородые старики, несмотря на жару, в барашковых папахах, длиннополых рубахах, подпоясанных широкими кушаками.