Русский язык в зеркале языковой игры

—Бутявок не трямкают. Бутявки дюбые и зюмо-зюмо некузявые. От бутявок ду-донятся» (Л. Петрушевская).

Обыгрываются чаще всего три явления: 1)статус словоформы как наименьшей текстовой единицы, ее непроницаемость, неусекаемость и т. п.; 2) ф о р -мальные способы выражения тех или иных морфологических значений, особенности парадигм (дефектность, наличие дополнительных форм и т. п.);

3) игра с семантикой морфологических категорий и форм. Эти явления будут рассматриваться в разделах 1—3-

1. Статус словоформы

1. Словоформа воспринимается как наименьшая текстовая единица. В приводимых ниже примерах нарушается и тем самым подчеркивается 1) непроницаемость словоформы — (1)—(3); 2) аномальность опущения основы слова (даже в контекстах, где она избыточна) — см. (4)—(7); 3) аномальность расчленения или усечения словоформы (даже в поэтической речи) — (8)—(13):

(1) Много — сколько мелких глаз в глазе стрекозы — оконные Дома образуют род ужасной селезенки (В. Хлебников. Журавль).

(2) Говорили ей,—не ходи в зону!

а она

вздрагивает ноздрями, празднично хорошея.

Жертво ‘Ли-приногиенъе?

Или она нас дразнит?

(А Вознесенский, Оза).

(3) Америку—т. е. новую терри- эту -торию-, члена т.е. корреспондента (шутливые «вставки» А. А. Реформатского, по [Красильникова 1989а: 162]).

(4) Напишите мне нечто о Карамзине, ой, ых (А. Пушкин — JI. С. Пушкину).

(5) В романе «Петербург» А. Белого Аполлон Аполлонович, о рассеянности которого ходили легенды, говорит секретарю:

— «Нет, нет!- Сделайте, как я говорил-. И знаешь ли»,— сказал Аполлон Аполлонович, остановился, поправился. — «Тили-.»

Он хотел сказать «знаетели», но вышло: «Знаешьли-, тили-.»

(6) [Из анекдотов о рассеянном профессоре Клобукове]:

Выходя из аудитории, профессор говорит. «Следующая лекция состоится во вторницу», а потом кричит в дверь: «ник!»

(7) [Пародия на М. Кузмина]

Ах, уста, целованные столькими, Столькими другими устами,

Вы пронзаете стрелами горькими,— Горькими стрелами, стами...

М. Кузмин. «Любовь этого лета»

Ах, любовь минувшего лета За Нарвской заставой, ставой,

Ты волнуешь сердце поэта Уже увенчанного славой, авой-.

(И т. д., с пародированием того же технического приема: ...ранней, анней-, Прелесть ног волосатых, сатых-) (А. Измайлов).

(8) Подпись к фотомонтажу в журнале «Сатирикон», изображавшему С. В. Рахманинова:

Руками громы извлекаю,

Ногой педали нажимаю,

Я-Рах!Я—Ма!Я—Ни! Я-Нов!

Этот прием расчленения слова и «размазывания» его по фразе широко использовали и советские поэты 20—30-х годов, в первую очередь, Д. Хармс:

(9) Однажды при-

Детишкибе-

В избушку жали.

«Плывет, смотри,

Мертвец к тебе!» —

Отцу сказали

(М. Пустынин, пар. на С. Кирсанова).

(10) А вы знаете, что СО,

А вы знаете, что БА,

А вы знаете, что КМ,

Что собаки-пустолайки Научилися летать?

(Д. Хармс, Лгун).

(11) Вздел манишку, вздел манже-

Ты, и за кофе сел манже,

И сказал слуге• Василий,— пшел, «Копейку» принеси (Евг. Венский, пар. на Ив. Рукавишникова).

Недопустимость подобного разрушения слова (даже в поэтической речи) подчеркивают и другие авторы, в частности А. Измайлов. Вот начало его пародии на стихи старых и современных русских поэтов (в том числе В. Тредиаковского и Вл. Нарбута), «приносящих слово в жертву рифме», использующих замысловатую составную рифму с переносом посередине слова (цит. по: [Рус. лит. XX в.]):

Куполами серой жимолости Лампа светом тени вымела. Стемнело...

Вл.Нарбут. «Стихи. 1909»

Екатерина по-Ехала в Царское Село...

В. Тредиаковский