Русский хан

Гвардейцы наливали творимое вино в кубки, а мои, телохранители чуть ли не силком заставляли князей их осушать. Я дал сигнал повторить, прикатили второй бочонок. Слава Богу, князей стало отпускать, психологический шок — вещь очень неприятная, человек может просто умереть. Сидевший рядом хозяин Владимира князь Святослав тихо спросил:

— Почто слугам не велено за гостями ухаживать?

— Тогда придется много длинных языков укорачивать вместе с головами.

Святослав понимающе кивнул. Спустя некоторое время я пригласил гостей на свежий воздух:

— Покажу вам, уважаемые князья, интересную вещь.

Перед выходом во двор терема уведомил князя Святослава:

— Пусть твои слуги столы накрывают, бояре с воеводами с нами пировать будут.

Во дворе князья с удивлением таращились на пулемет КПВ, такой диковины им видеть, естественно, не приходилось. Попробовал объяснить назначение грозного оружия, затем плюнул — лучше сами посмотрите.

У дальней стены большого княжьего двора поставили чучело, облаченное в полный боевой доспех. По знаку пулеметный расчет выдал короткую очередь, от доспехов полетели куски железа.

— Принесите мишень. Гвардейцы споро притащили остатки доспехов.

— Металлолом, — прокомментировал Скуратов. Собравшиеся вокруг князья напоминали музей восковых фигур.

— Бочонок, срочно, — и в третий раз гвардейцы принялись отпаивать князей. Дар речи у них появился уже за праздничным столом.

Посыпались вопросы: как да что, да такого не бывает.

Ну, чисто дети. На пальцах показал, что такое пулемет.

— Убивает он за полторы версты, последствия видели сами. Теперь поняли? А Батыя мы разбили не только благодаря огнестрельному оружию, но и единению всего войска. Под моим знаменем пошли в бой тумены башкир и булгар, половцев, ногайцев и русских.

Я встал из-за стола с кубком в руке, князья и бояре затихли.

— Спрашиваю первый и последний раз, достоин ли я быть царем Святой Руси? — И, сделав паузу, добавил: — Или мне придется силой заставить вас согласиться с моим правом на царский трон?

Наступила тягостная тишина.

— Любо нам видеть тебя, князь Владимир, царем земли Русской! — заорал знакомый мне Егорий Окорот.

Как ни странно, князья его поддержали:

— Любо, любо. Согласны мы, — вторили бояре.

— Спасибо вам всем, доверие оправдаю, но имейте в виду — я строг, но справедлив. Непокорства и предательства не потерплю. Надеюсь, вы мой намек поняли.

Кое у кого из присутствующих вытянулись лица.

— Уважаемые мои подданные, прежде чем мы продолжим пир, принесите мне присягу верности с целованием креста.

Из потайной двери вышли три монаха с большим серебряным крестом и подошли ко мне. Слева от меня Карчи приготовил уложения со списками князей и бояр — все должны расписаться. Подходили по очереди — целовали крест, мою правую руку и ставили подпись, неграмотные — отпечаток большого пальца.

— Гляди, — шепнул Семен, — Киевский князь под пьяного косит, не желает присягу давать.

— Да хрен с ним, ему хуже.

Потом начался пир. Гуляли три дня — так погудели, весь город Владимир вздрогнул. Между гуляньем прошел крестный ход и состоялся торжественный молебен. Очень богато и благолепно провели сии мероприятия.

Про себя я посмеивался над Марьяшей, она ходила сама не своя — в одночасье стала княжной и в тот же день царицей Руси. Я ведь жену в свои масштабные планы не посвящал. В соборе поймал ее восторженно-испуганный взгляд и подмигнул в ответ. Марьяша успокоенно улыбнулась, держа за руку Ванюшку. После всех торжеств надумал познакомиться с князьями и боярами поближе, назначил им аудиенцию на одиннадцатый часов утра.

Лавки поставили возле стен — так мне удобней было видеть сущность каждого. Князья с боярами и воеводами уселись рядком на лавках, мы, втроем, за столом — я, Семен и Карчи. Отдельно за столиком сидел писарь. Я медленно прошел мимо сидящих, из всех выдернул троих, им велел, сесть на отдельно стоявшую лавку. Немолодой князь Смоленский и двое бояр с недоумением воззрились на меня. Я обратился к остальным:

— Перед вами сидят три душегуба и татя, сейчас они расскажут о своих преступлениях.

Сидевшие на лавках охнули.

— Писарь, пиши.

Всех троих ввел в гипнотический транс, и полились исповеди. Князь утопил служанку с младенцем от него. Один боярин из-за наследства убил единокровного брата на охоте, обставив, случившееся под несчастный случай. Другой боярин зарубил крестьянскую семью из семи человек, включая четырех детей — по пьянке.

— Вы для меня открытая книга, потому врать своему государю не советую. Семен, твое мнение — чем лечить душегубов?

— Зеленкой, государь.

— Согласен, зеленка — самое эффектное лекарство.

— Действуй.

Скуратов встал, достал АПС, хлопнули три выстрела — душегубы повалились на пол с простреленными головами.

— Уберите сию падаль и закопайте подальше от городской стены. Писарь, пиши указ: все движимое и недвижимое имущество казненных преступников обратить в казну государства, оставив их семьям по деревеньке, для кормления.

Князья с боярами взволнованно переглядывались.