Русский контракт

Гора достигала всего трех километров в высоту, и с одной стороны к вершине вела узкая тропа, по которой можно было подняться без всякого альпинистского снаряжения. Зато с другой стороны гора была довольно крута, а у самой вершины шел тридцатиметровый вертикальный участок. Подъем к нему с равнины занял у Шугова с напарником целый день. Альпинисты переночевали в палатке, а утром Шугов начал штурм вертикали. Напарник его страховал. Вбивая крючья и крепя к ним веревку, Антон поднимался все выше и выше. Наконец до вершины осталось метров пять. Тут Шугов почувствовал, как что-то мягко упало ему на плечи. Он опустил глаза и увидел петлю из прочной веревки вокруг своей шеи. Антон не успел ничего понять, как последовал мощный рывок, его тело взлетело вверх, а ноги беспомощно задергались в воздухе. Задыхаясь, Шугов инстинктивно ухватился руками за веревку, но это ничего не изменило в его положении. Вскоре руки его беспомощно опустились, а тело, содрогнувшись в предсмертных конвульсиях, замерло навсегда.

Глава 21

После допроса пленники недолго оставались в одиночестве. Распахнулась дверь, и вошел охранник, держа в руках две миски. В каждой лежало по селедке и вязкому комку овсяной каши.

– Сесть, руку за голову! – приказал охранник.

Пленники выполнили его требование. Обезопасив себя таким образом от нападения, охранник поставил тарелки рядом с Борисом и Михаилом.

– Чай будет? – поинтересовался Рублев.

– Обойдешься, – отрезал боевик и вышел из комнаты.

Комбат зачерпнул ложкой кашу, пожевал и с отвращением выплюнул. Каша была пересолена до безобразия. Борис отшвырнул ногой тарелку.

– Даже не пытайтесь это есть! – крикнул он Шмелеву.

– Думаете, отравлено? – брякнул тот первое, что пришло в голову.

– Хуже, пересолено. И при этом они не дают нам воды. Это же пытка похлеще испанского сапога. Бандиты надеются, что муки жажды заставят нас все рассказать.

– А какая разница? Съем я эту кашу или нет, жажда обязательно наступит, – философски заметил Шмелев.

– Разница есть, поверьте мне, – стал убеждать его Рублев.

– Как настоящему ученому, мне следовало бы выяснить причину, но я не стану этим заниматься. Надеюсь, вы знаете, что делаете, – сказал Михаил, отталкивая тарелку.

– Безусловно, – заверил его Комбат.

У него уже созрел план, однако коварный ход бандитов грозил внести в него нежелательные коррективы.

– Неужели вы тайно охраняли меня? – вдруг спросил ученый.

– В жизни не слыхал большей глупости! – искренне ответил Борис.

– Вот и я так думаю. Зачем ФСБ приставлять ко мне охрану, если там не подозревают о моем изобретении.

Последнее утверждение Комбат мысленно поставил под сомнение. Спецслужбы знают очень много, только не до всего у них доходят руки.

– А кто вы на самом деле? – спросил Шмелев.

– Военный в отставке, майор. Слыхали такое выражение: пехота – царица полей? Вот я один из подданных этой царицы.

– Насколько я знаю, сейчас нет пехоты. Есть мотопехотные войска.

– Совершенно верно. Только какая разница. Мы же в атаку не на машинах идем.

– А как же танковое прикрытие?

– Да, и танки нас прикрывают, и бронетранспортеры, но в конечном итоге выживает тот, кто лучше ползает по-пластунски.

– Откровенно говоря, ваши слова звучат довольно цинично.

– А что вы хотите от человека, чья профессия связана со смертью? Думаю, хирурги и могильщики еще циничнее. Хотя у меня нет друзей среди хирургов и могильщиков.

– Скажите, вы довольно молоды. И уже пенсионер?

– Хорошо выгляжу, – усмехнулся Комбат. – И будь у меня хоть на одну звездочку больше, еще бы служил. Но я уже достиг пенсионного майорского возраста. А ведь забавно. Я еще не успел устроиться на работу, а наши похитители уже зачислили меня в сотрудники ФСБ. Честно говоря, я бы не отказался, хотя какой из меня спецагент? Ну, могу автомат собрать и разобрать с закрытыми глазами, продемонстрировать высший пилотаж строевой подготовки. Вряд ли это поможет выслеживать шпионов или охранять высших должностных лиц государства.

– А кем бы вы хотели работать?

– Как большинство отставников, сторожем или вахтером. Я же все жизнь готовил себя и солдат к войне, больше ничего не умею, а в моем возрасте как-то стыдно устраиваться на завод учеником слесаря или токаря.

– Наверное, помотала вас жизнь по России.

– Берите больше, по всему Советскому Союзу. Я ведь еще застал те времена, – тут Комбат мог не сочинять. Он говорил чистую правду, лишь опуская некоторые нюансы.

Он долго рассказывал о тех местах, в которых побывал.

– А я вот за всю жизнь ездил только к родственникам в Саратов.

– Что так?

– Бедность. Я потомственный обитатель НИИ. Моя мать занималась историей, отец тоже физик, только я акустик, а он оптик. А зарплаты у людей науки сами знаете какие. Только чтобы штаны поддержать. Где уж нам раскатывать по Европам.

Тут дверь распахнулась, и на пороге появился охранник. Он хотел забрать миски и положить в них обед. Увидев, что тара полна, боевик издевательски ухмыльнулся:

– Не хотите жрать? Наверное, вас дома хорошо покормили. Ничего, посмотрим, что вы завтра запоете.