Русский лабиринт (сборник)

Толян затянулся поглубже. На него явно строили планы. Причем планы коварные, с манком в виде спецбуфета. Но, как сказал классик, из двух зол надо выбирать то, что больше нравится. «Ничего, выпью стакан, два и отвалю. Отбрехаюсь как-нибудь, не впервой», – сделал выбор Толян и поднял тихие глаза.

– Твоя правда, Дуся! Не будем торопиться.

Авдотья расплылась во весь свой каравай – добыча уже билась в сетях.

До Кеми доехали точно по расписанию. Чай, принесенный подобревшей проводницей, особо не помог. Толян уже весь измаялся, но наконец-то показался залузганный перрон.

– Действительно, Кемь. – Толя проводил глазами табличку на перроне. – Бывает же такое.

Узбечка Гуля поспешно простилась и пошла вперед быстрым шагом. Анатолий по-джентльменски взял баул своей новой необъятной подруги и пошел за ней навстречу року.

Авдотья не соврала – спецбуфет, вернее, спецмагазин действительно был. И недалеко от вокзала – поклажа не успела оттянуть Толины музыкальные пальцы. И ключи от рая были у нее. «Часы работы – 12.00–21.00. Выходные – суббота, воскресенье». «А ведь сегодня, кажется, воскресенье. Нет, точно, у Вовки в субботу гуляли. Или в пятницу?» – соображал Толян. Но по-любому выходило, что Авдотья открывала свой Сезам исключительно для него. Этот факт превращал подозрения насчет Дуниных намерений в опасную реальность. Толя остановился на пороге, глубоко вздохнул и вошел внутрь.

– Располагайся, – неопределенно махнула мощной дланью Авдотья, уходя куда-то за прилавок.

Толян огляделся – присесть было некуда, разве на подоконник. Но не успел он «расположиться», раздался зов:

– А-на-то-лий! Иди сюда!

Толя пошел на голос и, чуть не разбив лоб о низкую притолоку, открыл дверь в подсобку. Открыл и замер. На ящике из-под бутылок среди густо заставленных всяким алкоголем полок, положив ногу на ногу, сидела полуобнаженная рубенсовская Венера. Две огромные дыни закрывали почти весь живот, вздернутая юбка обнажала мощные ляжки, похожие на огромные окорока. На пыльном полу стояли открытая бутылка белого марочного портвейна «Крымский» (это Толян отметил автоматически) и два мутных граненых стакана. Венера наклонилась, так что груди чуть не коснулись пола, взяла бутылку и протянула Толяну.

– Ну что же ты? Робкий какой. Сначала выпьем или опосля?

– Погоди…одну минуточку. Сейчас. Забыл. Сейчас. – Толян подтверждающе кивнул головой, осторожно прикрыл дверь и, как ошпаренный, вылетел из магазина.

На шаг он перешел только минут через десять. Толян на всякий случай оглянулся, хотя какая погоня в таком виде?

– Да…дела. Этак она бы меня там задавила. Авдоха, е…ись без вздоха. Выпить, оно, конечно. Но пропадать за портвейн… – Толян покрутил головой, представив на секунду, как бы купчиха его утулила в этой подсобке.

Толян оглянулся. Обстановка была совершенно незнакомой. Он явно ринулся в противоположную сторону от вокзала. Улица, посреди которой он встал, носила название «Коммунистический тупик». Над обшарпанной стене напротив над темной, наверное, еще дореволюционной дверью висела надпись «Рюмочна». Буквы «Я» не хватало, наверное, осталась где-то в старом режиме.

– Я, точно, в тупике, – вздохнул Толян, подходя к двери.

Несмотря на утренний час, рюмочная работала. Видимо, только открылась – внутри никого из посетителей не было. За буфетной стойкой стояла живописная старуха в очках. Стекла были с такими диоптриями, что напоминали донья от бутылок. Старуха жевала в губах «Беломор» – сизый дым антисанитарно вился в закопченный потолок.

– Извините, – прокашлялся Анатолий, – я чего-то заплутал малехо. Не подскажите, к вокзалу как пройти?

Старуха медленно оглядела посетителя с ботинок до головы. Толян почувствовал себя, как на медосмотре.

– Заказывать что будешь, сынок? – будто не слышала вопроса старуха.

Толян вспомнил, что здоровье после вчерашнего так и не поправлял. На лбу сразу выступила испарина, задрожали руки. Пошарив по карманам, Анатолий понял, что у него не только не было билета, но и денег. Ни на обратный билет, ни даже на рюмку лекарства. Видимо, это состояние бездомной дворняги отразилось в его глазах, когда Толя криво улыбнулся продавщице. Старуха наклонилась под прилавок и достала початую бутылку водки.

– На! Ебони', а то не дойдешь! – через волжское «о» серьезно сказала старуха, не вынимая изо рта беломорины.

Толя запрокинул бутылку в горло. Горячая волна уняла дрожь в членах и голове. Когда он отнял штуцер от губ, на прилавке стоял стакан морса, рядом лежала половина огромного огурца. Соленого, как в сказке.

– Ох, благодарствуйте. – Толян вытер рукавом рот, не веря такой удаче.

– Ничего. Вокзал – пойдешь до перекрестка, потом направо. И так прямо и чеши. Урозумел, сынок?

Толя часто закивал с набитым ртом. Огурец напомнил ему, что он еще и ничего не ел.

– Ну и будь здоров. – Старуха блеснула бутылочными очками и прибрала почти пустую бутылку.

Аудиенция была закончена.

Толя кивнул еще раз, отхлебнул морса, приложил руку к сердцу и так и откланялся, не переставая жевать.