Русский лабиринт (сборник)

Из-под катера тут же показалась Юрина длань и, судорожно пощупав пальцами воздух, схватила наконец стакан водки и, подобно щупальцу осьминога, утащила его вниз. Я подмигнул товарищам, мол, приготовьтесь, и тут только до всех дошел смысл моих слов насчет интеллигентности. Юра был достаточно воспитан, чтобы вернуть пустой стакан обратно, и именно в этот момент мы его и схватили за руку. Вытаскивать этого кабана было нелегко, по уму, надо было вообще бросить – раз такой гордый, греб бы к берегу, но десантное братство взяло верх над моралью, и через пару секунд голая посиневшая туша перевалилась через борт на палубу. Девочки отвернулись – в отличие от моего выхода из пучины это было неэстетическое зрелище. Поэтому пледами его укутывали Миша с Хайдаром.

Сами понимаете, после таких событий вторая за эти сутки баня показалась нам на порядок лучше первой. Не буду утомлять читателя повторением банных подробностей, одно скажу, а вы попробуйте представить эту красоту наяву – окунаться после парилки мы под желтый душ из лунного света бегали голышом в лесной ручей и сидели на теплых еще камушках, никого не стесняясь (даже Игорева жена), а кругом – глухой сказочный лес, разные шорохи и запахи. Теперь нетрудно и представить, с каким прекрасным настроением мы ужинали на заимке, которая была арендована для нас, как пошли пупырчатые свежесоленые огурчики, как рассыпалась во рту сдобренная маслицем отварная картошка, как уминались омуль и селедочка, как хрустели на зубах грузди и лисички и как весело звенели друг о друга русские граненые лафетнички с тонкими ножками.

На вторую ночь мы уже могли без потери репутации выспаться, как говорится, с запасом. Но то ли девственно свежий байкальский воздух, то ли подсознательная горечь от скорого отъезда разбудили меня с первыми лучами солнца. С легким недоумением увидев рядом с собой вторую – Юрину «ромашку» вместо уже привычной, я взял гитару и пошел будить товарища песней. То ли я был с утра не в голосе, то ли еще почему, но Юра начал брыкать меня ногой из-под одеяла. И лишь когда я затянул что-то военное, его наконец-то проняло, и мы спустились к столу завтракать. Как понимает читатель, завтрак был больше жидкий. Уже позже наши хозяйственные подруги присоединились к нам и сделали вкуснейшую глазунью с лучком и помидорчиками. Постепенно продрали глаза и остальные, и оставшиеся часы до отплытия мы провели душевнейшим образом, хотя и с легкой грустинкой. Ну почему все хорошее так быстро проходит и, главное, так редко повторяется? Этот последний день, как и наше настроение, пошел по нисходящей, и даже чуть не разразившаяся из-за дам драка с местными мужиками, заселившимися в нашу гостиницу, не добавила веселья. Игорь увез к вечеру жену и «ромашек», Хайдар тоже откланялся (его срочно вызвали в агенство), обеспечив нам такси, и мы направились, тихие и мирные, в аэропорт. Праздник, по сути, кончился, и лишь таксист нас немного развеселил, спросив по пути:

– Это у вас тут десантников в Байкале на водку ловили?

Все-таки ВДВ у нас уважают.

2008

Сестра и брат

Они потерялись еще в детстве на вокзале города Н-ска. Вернее сказать, потерялась она – маленькая робкая девочка с русой косой, перетянутой шикарным голубым бантом, и испуганными васильковыми глазами. Проезжающие невольно любовались маленькой русской красавицей, и никому не приходило в голову подойти и спросить, почему васильки в глазах такие мокрые. Никому, кроме пожилой женщины, торговавшей здесь же пирожками.

– Что у нас такой цветочек и в слезах? – Женщина достала из сетки платок, и девочка послушно уткнула в него курносый носик.

– Мм-а-ама потерялась, – еле сдерживаясь, чтоб не зареветь в три ручья, всхлипнула девочка.

Женщина покачала головой в вязаном платке.

– Ишь ты, мама у нее потерялась. Это ты потерялась. Как тебя зовут-то?

– И б-бра-атик. – Девочка доверчиво заглянула в глаза незнакомой тетеньке.

– И братик? Эх ты… как зовут тебя, говорю?

– Ле-е-на. – Девочка, почувствовав близкую помощь, стала всхлипывать меньше.

Женщина выпрямилась и взяла ребенка за руку.

– Пойдем, Леночка, искать твою маму и братика. А папка не потерялся?

Девочка семенила рядом с торговкой, словно преданная собачонка.

– Не, папка не потерялся. Только его все равно нету.

– Не потерялся, а нету?

– Мама говорит, что он давно в лес ушел, ну в эту… тайгу. Он… это… геолог.

Женщина вздохнула, поправила свободной рукой платок и тихо себе сказала:

– Знаем мы этих геологов. К другой сбежал, детей на мать бросил. Все они… геологи.

– А мы в этом поезде ехали, – сказала девочка, показывая на вагоны.

– Точно, в этом? А не в том? Или вон в том?

Девочка от волнения стала грызть ногти.

– Не зна-а-ю, те-тенька. – Лена снова была готова зареветь.

– А раз не знаешь, мы пойдем к милиционеру, там объявление дадут по вокзалу, найдутся твои мама с братом.

– А милиционер добрый? – на всякий случай спросила Лена.

– Да уж, – неопределенно вздохнула торговка, – добрее просто не бывает.

В отделении при вокзале мятый сержант недовольно взглянул на женщину с ребенком.