Русский манифест

Журнал «Южная звезда» не имеет жёсткого формата ни в отношении к известности авторов, ни в ограничении жанров. Но несомненно тяготеет к реализму. И якорем, который не позволяет ему унестись под напором рыночных течений в мутные воды эпигонства, издательского безвкусия и потакания низменным страстям, является раздел «Мемуары». По сути это документы времени, свидетельства современников. Это то, что можно назвать неинфляционным капиталом.

Этот раздел открывает каждый номер журнала. И каждая публикация в нём оригинальна и не может быть повторена даже самыми незаурядными виртуозами подделок.

В первом номере опубликованы удивительные по своей искренности исповедальные рассказы Галины Пухальской. Фактически они и задали тон последующему отбору произведений, размещаемых в этом разделе. Искренность, реальность произошедшего, документальная основа и… хороший русский язык. Порой, правда, требования к литературному мастерству снижались в угоду «правде жизни». Так, «Записки каменщика» Николая Радчука, бригадира строителей из Ставрополя (2002 г.), не отличающиеся изящной словестностью, тем не менее стали событием, поведав об отношениях в рабочей среде созидаемого капиталистического общества.

Впрочем, новизна, невыдуманный жизненный сюжет присутствуют в каждой публикации этого раздела. И желание остановить мгновение, зафиксировать его пролетающую ценность и важность для других, в начале нового века является главным.

Наряду с небольшими произведениями, описывающими события непродолжительные, произошедшие в недалёком прошлом, в эпоху перемен или в только что минувшем настоящем, на страницах журнала публикуются и объёмные труды, претендующие на анализ исторических событий.

Так, в 2006 году появилась публикация Гария Немченко «Вольный горец», в которой прошлое России и Кавказа соединены важными для взаимососуществования нитями естественного, закономерного и жизненно-необходимого взаимоинтереса.

А 2007 год можно назвать годом Евгения Карпова. Девяностолетний писатель, живущий в Киеве, участник Великой Отечественной войны, прошедший лагеря, и немецкий, и советский, окончивший Литературный институт, учившийся у Константина Паустовского, знавший многих известных и великих и сам немало создавший в литературе, в своём предельно откровенном повествовании «Всё было, как было» высветил эпоху социализма во всех её гранях, приглядных и неприглядных.

Для публикаций этого раздела в начале века характерно именно пристальное внимание к оставшемуся в прошлом, но не обесценившемуся на отдалении и становящемуся всё более жизненно необходимым. Его авторы, невзирая на агрессивно-азартное стремление части общества разорвать исторический процесс, принизить прошлое великой державы, дабы не выглядеть на фоне предтечей мелкими, эти связи наоборот стараются укрепить, понимая, что в противном случае их дом-государство на спешно сооружаемых ходулях в условиях любой иной, отвергающей прошлое идеологии, а ещё хуже, её отсутствия, не устоит.

3. ДОСТУП К ЗАПРЕТНОМУ

Вполне закономерным стало то, что отсутствие цензуры в первые годы капиталистического нашествия вызвало из небытия или забвения произведения, не востребованные прежде, многие годы писавшиеся «в стол», «для себя». В трёх первых номерах журнала «Южная звезда» был опубликован исторический роман ставропольчанина Анатолия Лысенко «Быстрые волки». Это имя всероссийскому читателю ничего не говорит, но я берусь утверждать с безапелляционностью критика, что оно стоит в одном ряду с известными писателями исторического жанра, дополнив это литературное направление малоисследованным пластом художественного отображения истории Кавказа и юга Европы древних времен.