Русский Микеланджело

Создавая портрет академика Алексея Дмитриевича Сперанского, ученого с мировым именем, с ярким и своеобразным дарованием, Вучетич увидел в нем силу и волю, железный характер., этот ученый казался вождем. Вучетич работал над этим портретом, когда ему самому было 32 года. Лицо ученого своеобразно: рот большой, тонкая линия упрямо сжатых губ подчеркивало необыкновенную, огромную волю. Человек умный и знающий, он умел идти напролом.

Однажды он сказал Вучетичу, шутя:

– Дорогой друг, ведь мой портрет вылепил я сам, но только твоими руками.

И это было недалеко от истины.

Уходя летом 1941 года на фронт, Вучетич зашел к Сперанскому поздно ночью, чтобы проститься.

Позвонил. Дверь открыл сам Сперанский. Он внимательно посмотрел сначала на него, потом на часы и сказал:

– Все ясно. Уходишь?

Дома все спали. Сперанский был в пижаме, домашних шлепанцах.

Вучетич утвердительно кивнул головой.

– Сам конечно? Правильно. Иначе и быть не могло. Очень хорошо, что пришел.

Он достал из шкафа хрустальный графинчик и две рюмочки. Сидели молча. Потом он достал из сейфа небольшой кусок толстого карандаша, дал его Вучетичу. На карандаше было написано «А.М. Горький».

– Этот карандаш подарил мне Алексей Максимович, теперь допишу «Е.Вучетич».

Отдавая мне этот карандаш, Сперанский сказал:

– Возьми дружок. На счастье…Эта штука и мне в свое время принесла много счастья.

В 1954 году, неожиданно Вучетич получил от Алексея Дмитриевича письмо. Это было умное и интересное письмо. В нем была такая фраза:

«Дорогой мой, прошло столько лет, миновало столько событий, какое огромное количество людей ушло из жизни, в том числе наших с тобой знакомых…»

История работы над портретом Сперанского очень поучительна и главное, чем больше талант человека, тем благороднее он по своим душевным качествам, тем больше растет и сам художник от соприкосновения с ним. Трудно переоценить ту огромную роль, которую великий ученый сыграл в становлении художника.

Чтобы вылепить портрет, Евгений Вучетич работу разделял на четыре этапа:

Первый – это знакомство с людьми, знающими человека, портрет которого предстояло вылепить. Для выяснения истины нужно было выслушать как можно больше количество людей.

Второй – это знакомство с самим делом, которым занимается сам человек.

Третий – знакомство с фотоматериалом, изучение фотографий начинается после того, как составление мнение о человеке.

Четвертый – это личное знакомство, встреча и беседы за работой.

Академик А.Д. Сперанский 1946 г.

Михаил Александрович Шолохов, – лауреат Нобелевской премии, выдающийся писатель и общественный деятель. О живописном или скульптурном портрете Шолохова разговор велся давно. Шолохов упорно отказывался от всех предложений такого рода, ссылаясь на занятость и невозможности найти время для позирования. Предполагалась его великая скромность, на что Шолохов любил говорить: «Скромный у бога теленка съел.»

Как же с такой скромностью создать эпопеи о русском народе, о Гражданской войне, о преображении русской деревни?.

Своими произведениями Шолохов утвердил свое назначение в литературе с мировой известностью.

Взаимный интерес двух художников позволил им встретиться. Шолохов отказался позировать, так как не мог сидеть без дела, он исполнял обязанности депутата. Между ними состоялся такой разговор:

– Ну что, – спросил с юмором Шолохов, – мне сидеть часами истуканом?

– Нет, Михаил Александрович! Ни в коем случае… Чувствуйте себя свободным, как будто меня нет рядом! Занимайтесь своими делами, – продолжал Вучетич, – Я постараюсь тоже не слышать, что вокруг вас происходит…

– А как же тогда с природным сходством?

– Я сказал, что я не буду слышать, но я не сказал, что не буду видеть!

– Льготные условия! – согласился Шолохов.

Шолохов занимался своими депутатскими делами, принимал людей, а потом часами оставаться наедине с Вучетичем. На станке у ваятеля лежал кусок глины, но он к нему не притронулся ни в первую, ни во вторую встречу. Внешний облик портрета для подлинного художника не сложен, а внутренний мир, душу человека раскрыть намного труднее. Мастер резца должен не только вжиться в этот образ, но и передать в своем искусстве. И скульптор, и писатель, два человека великого таланта и мышления быстро нашли общий язык. Им было интересно в общении. Шолохов, как депутат оперативно решает деловые вопросы, встречаясь с людьми, а между делами – шутки, смех. У скульптора создавалось впечатление, что перед ним сам дед Щукарь, веселый рассказчик. Евгений Вучетич не выдержал и задал вопрос Шолохову:

– Вы такой интересный рассказчик, живо воспринимаете все вокруг, а почему об этом не напишите?

– Не могу, – ответил Шолохов. – Рассказывать интересно, писать скучно… Мне нужны катастрофы, нужны столкновения, когда человек раскрывается до самой последней глубинки. «Тихий Дон» – это Гражданская война, брат на брата, отец на сына шли… «Поднятая целина» – это коллективизация, надвое рубили деревню… Ну и Отечественная война… И все! От этих тем уйти уже не могу!