Читаем Русский мир. Часть 1 полностью

Большое значение для поддержания государственной власти имел вопрос о ее законности, тесно связанный с темой преемственности. Причем в народном сознании были свои четкие представления о том, кто законный правитель, а кто нет. Нередко они шли вразрез с официальным законодательством. Правитель должен был относиться к правящей династии, быть прямым наследником, венчан на царство. К тому же, согласно народным представлениям, он должен быть «праведным царем», что в первую очередь включало в себя набожность, а также правильный образ жизни и чистоту нравов. Нарушение законности, вернее, представления о ней неизбежно приводило Россию к смутам, к появлению легенд о чудесно спасшемся законном правителе.

Самый известный пример из истории России – Смутное время. Иван Грозный, женившийся семь раз, имел пять сыновей и трех дочерей. Из них выжило трое: Иван, Федор и Димитрий. Старший сын Иван погиб от побоев, нанесенных ему в гневе отцом. Димитрий умер при невыясненных обстоятельствах, по официальной версии он напоролся на ножичек, с которым играл во дворе. Федор, последний в роду, правил до своей смерти в 1598 г. и не имел наследников. Таким образом, прямая линия наследования была прервана.

К власти пришел Борис Годунов, брат жены последнего царя Федора Иоанновича. Ловкий политик, дальновидный государственный деятель, пытавшийся всеми силами укрепить свою власть, он так и не был признан народом, сомневавшимся в законности его власти. В его правление появился самозванец Григорий Отрепьев, выдававший себя за чудесно спасшегося царевича Димитрия, законного правителя России. Несмотря на абсурдность такого предположения, оно было принято многими, и Лжедмитрий I (такое имя он получил в истории) вошел с войсками в Москву и венчался на царство. Потом появился Лжедмитрий II, а позже Лжедмитрий III. В Россию вместе с псевдо царевичами вторгаются иноземные захватчики – поляки, шведы. Достигшая процветания при последних московских правителях Русская земля опустошается и приходит в запустение. Словом, смута во всей красе.

Мысль о том, что настоящий, истинный монарх – это царевич Димитрий (заметим, погибший в возрасте 8 лет и никак не успевший проявить себя), сохранилась в памяти народной надолго. Вот как в народной легенде представлены два правителя – подлинный и мнимый: «Случилось в Угличе черное, злое дело… Убили злодеи ангела Божьего, малолетнего царевича Дмитрия. А убили его по наущению злого человека – Бориса Годунова, которому самому захотелось на царство сесть, а Дмитрий-то царевич ему помехой был, потому что он самый кровный, истинный наследник престола был.

Убили Дмитрия царевича. Господь Бог взял его в сонмы ангелов Своих святых и мощи его нетлением прославились, и Борис Годунов сел на царский престол и стал царствовать, как будто и взаправдашний царь правит. Но не снес этого Господь»94.

В тот момент не менее важным, чем изгнание захватчиков, было срочное восстановление законной государственной власти. Как было это сделать? Выход был один, и он очень напоминает тот эпизод, который был положен в основание русского государства. Надо было начать все сначала и «призвать», как когда-то, нового правителя. В 1613 г. собирается Земский собор, представлявший самые разные слои населения, и избирает нового государя – Михаила Федоровича Романова. Новому правителю было всего 16 лет, у него не было опыта и хватки Бориса Годунова, но он признан законным царем, связанным кровными узами с предшествующей династией, всенародно избранным.

Подобных примеров в русской истории можно найти множество. Русская императрица Екатерина Великая пришла к власти при сомнительных обстоятельствах, ее участие в убийстве мужа не вызывало сомнений. Она много сделала на благо России, но всю жизнь ее преследовали разного рода самозванцы и самозванки. Даже знаменитый Пугачев, поднявший восстание в 1773 г., объявил себя не кем-нибудь, а спасшимся от смерти мужем Екатерины Петром III.

Павел I погиб от руки убийц. И в начале XIX в. в Сибири стали распространяться слухи о чудесном спасении императора. Его видели в некоем старце Афанасии Петровиче.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Люди и динозавры
Люди и динозавры

Сосуществовал ли человек с динозаврами? На конкретном археологическом, этнографическом и историческом материале авторы книги демонстрируют, что в культурах различных народов, зачастую разделенных огромными расстояниями и многими тысячелетиями, содержатся сходные представления и изобразительные мотивы, связанные с образами реликтовых чудовищ. Авторы обращают внимание читателя на многочисленные совпадения внешнего облика «мифологических» монстров с современными палеонтологическими реконструкциями некоторых разновидностей динозавров, якобы полностью вымерших еще до появления на Земле homo sapiens. Представленные в книге свидетельства говорят о том, что реликтовые чудовища не только существовали на протяжении всей известной истории человечества, но и определенным образом взаимодействовали с человеческим обществом. Следы таких взаимоотношений, варьирующихся от поддержания регулярных симбиотических связей до прямого физического противостояния, прослеживаются авторами в самых разных исторических культурах.

Алексей Юрьевич Комогорцев , Андрей Вячеславович Жуков , Николай Николаевич Непомнящий

Альтернативные науки и научные теории / Учебная и научная литература / Образование и наука
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека
Зачем мы бежим, или Как догнать свою антилопу. Новый взгляд на эволюцию человека

Бернд Хайнрих – профессор биологии, обладатель мирового рекорда и нескольких рекордов США в марафонских забегах, физиолог, специалист по вопросам терморегуляции и физическим упражнениям. В этой книге он размышляет о спортивном беге как ученый в области естественных наук, рассказывает о своем участии в забеге на 100 километров, положившем начало его карьере в ультрамарафоне, и проводит параллели между человеком и остальным животным миром. Выносливость, интеллект, воля к победе – вот главный девиз бегунов на сверхмарафонские дистанции, способный привести к высочайшим достижениям.«Я утверждаю, что наши способность и страсть к бегу – это наше древнее наследие, сохранившиеся навыки выносливых хищников. Хотя в современном представителе нашего вида они могут быть замаскированы, наш организм все еще готов бегать и/или преследовать воображаемых антилоп. Мы не всегда видим их в действительности, но наше воображение побуждает нас заглядывать далеко за пределы горизонта. Книга служит напоминанием о том, что ключ к пониманию наших эволюционных адаптаций – тех, что делают нас уникальными, – лежит в наблюдении за другими животными и уроках, которые мы из этого извлекаем». (Бернд Хайнрих)

Берндт Хайнрих , Бернд Хайнрих

Научная литература / Учебная и научная литература / Образование и наука
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной
XX век: проработка прошлого. Практики переходного правосудия и политика памяти в бывших диктатурах. Германия, Россия, страны Центральной и Восточной

Бывают редкие моменты, когда в цивилизационном процессе наступает, как говорят немцы, Stunde Null, нулевой час – время, когда история может начаться заново. В XX веке такое время наступало не раз при крушении казавшихся незыблемыми диктатур. Так, возможность начать с чистого листа появилась у Германии в 1945‐м; у стран соцлагеря в 1989‐м и далее – у республик Советского Союза, в том числе у России, в 1990–1991 годах. Однако в разных странах падение репрессивных режимов привело к весьма различным результатам. Почему одни попытки подвести черту под тоталитарным прошлым и восстановить верховенство права оказались успешными, а другие – нет? Какие социальные и правовые институты и процедуры становились залогом успеха? Как специфика исторического, культурного, общественного контекста повлияла на траекторию развития общества? И почему сегодня «непроработанное» прошлое возвращается, особенно в России, в форме политической реакции? Ответы на эти вопросы ищет в своем исследовании Евгения Лёзина – политолог, научный сотрудник Центра современной истории в Потсдаме.

Евгения Лёзина

Политика / Учебная и научная литература / Образование и наука
Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1
Идеология и филология. Ленинград, 1940-е годы. Документальное исследование. Том 1

Книга П.А. Дружинина посвящена наиболее драматическим событиям истории гуманитарной науки ХХ века. 1940-е годы стали не просто годами несбывшихся надежд народа-победителя; они стали вторым дыханием сталинизма, годами идеологического удушья, временем абсолютного и окончательного подчинения общественных наук диктату тоталитаризма. Одной из самых знаменитых жертв стала школа науки о литературе филологического факультета Ленинградского университета. Механизмы, которые привели к этой трагедии, были неодинаковы по своей природе; и лишь по случайному стечению исторических обстоятельств деструктивные силы устремились именно против нее. На основании многочисленных, как опубликованных, так и ранее неизвестных источников автор показывает, как наступала сталинская идеология на советскую науку, выявляет политические и экономические составляющие и, не ограничиваясь филологией, дает большую картину воздействия тоталитаризма на гуманитарную мысль.

Петр Александрович Дружинин

История / Учебная и научная литература / Образование и наука