Русский Моцартеум

– Его отвели в сторонку люди с весьма представительными документами и объяснили, что в это дело – наружное наблюдение и всякое другое – ему лучше не соваться. Пригрозили неприятностями.

– Это их решение, – спокойно резюмировал шеф.

– По-моему, это глупо, – заявил я. – Было бы куда умнее позволить ему соблюдать хотя бы видимость работы и посылать ей липовые отчеты. А тут девчонка засветилась и влипла по самые помидоры… Впрочем, возможно, это и к лучшему.

– Она помогла тебе… Итак, будь осторожен, делай все по принципу: семь раз отмерь, один – отрежь… По мюнхенскому Шерлок Холмсу тоже можешь взять информацию, если потребуется.

– Да, шеф!

XII. Рандеву в предместье Бонна

Друг мой, вспомните, как много было участников убийства Цезаря.

Жак Шайе, профессор Сорбонны, автор блестящей работы «Волшебная флейта – масонская опера»

Когда я вышел из отеля, чтобы вдохнуть свежего октябрьского воздуха, небо на востоке едва заметно порозовело, предвещая скорый рассвет.

Синего «форда» я не увидел. Мне оставалось только надеяться, что мой преследователь еще даст о себе знать.

Я зашагал по тротуару еще спавшего города. Увидев телефон-автомат, я подошел и набрал номер нашего сотрудника. Получив нужные сведения, постарался хорошо запомнить даты, цифры и имена. И с чувством исполненного долга зашагал дальше…

Возможно, с точки зрения здравого смысла можно было придумать план получше, но мне так хотелось спать, что было не до особых выкрутасов. Мне уже не терпелось ввязаться в драку, даже если бы она сопровождалась пальбой из автоматического оружия и швырянием гранат. Пора мне уже показать им, что я хорош не только в роли соглядатая, но и безжалостного охотника. Впрочем, можно заявить так: карательная система находится в боевой готовности, и теперь есть возможность заняться более тонкой работой.

«Искупление греха» – так выразился бы Сансаныч.

Он не дал мне ни малейшего шанса пойти на попятную. Иными словами, Сансаныч, вместо того чтобы одним махом снести мне голову с плеч, выкинул из окна большое белое полотнище, чтобы за версту было видно…

Что ж, коль назвался груздем, то нет иного выхода, как полезать в пресловутый кузов.

В моем распоряжении была только чокнутая девчонка, которая точила зубы на красивую и статную пассию папаши своей подруги.

Я вернулся в гостиницу, подошел к телефону, набрал номер Сони Шерманн и тут же повесил трубку. Я сам толком не знал, что сказал бы ей, если бы она все-таки соблаговолила подойти к телефону. Думаю, что попытался бы выполнить долг правительственного агента, который только что обнаружил заговор с целью покушения на жизнь гражданина объединенной Германии. Даже два заговора, если быть точным.

И… и пригласил бы Соню в суши-бар, чтобы с помощью японских иероглифов расшифровать, что меня ждет в ближайшем будущем.

Остаток утра я проспал как убитый. После ланча позвонил в мотель Maritim, договорился с Эрикой о встрече – рукой подать до ее боннского пристанища.

Если верить карте, этот уголок находился в пятнадцати километрах от столицы. Место для рандеву выбрал я, а конкретное заведение предложила Эрика, которая знала окрестности Бонна намного лучше меня.

Ресторанчик был с виду неказистым: низкие потолки, тусклое освещение, поскрипывающий паркет, застиранные скатерти; зато в баре было уютнее – роскошное, отделанное деревом помещение. Я сидел и неспешно пил кофе «эспрессо», когда влетела Эрика с газетой под мышкой. На ней были изящные белые брючки и голубой свитер с капюшоном. Губы были сердито поджаты, глаза гневно полыхали. Она решительно прошагала к стойке и остановилась рядом со мной.

– Что тебе заказать? – поинтересовался я.

– Дерьмо собачье! – отчеканила она.

– Полегче, крошка, – одернул я ее. – Я задал, кажется, понятный вопрос и по-немецки: что тебе заказать?

– Дерьмо собачье! Герру Бастиану даже в голову не пришло бы такое…

– Если не ответишь, я уйду, не попрощавшись.

– Но… Ладно, черт с вами! Возьмите мне кофе гляссе. И кусочек торта.

– Кофе гляссе для девушки и порцию Himbeer-Topfen-Torte[31]

, – кивнул я бармену. – А мне просто двойной «эспрессо».

Я взял Эрику за руку и увлек к одной из погруженных в полумрак кабинок у дальней стены. Эрика в сердцах бросила газету на столик.

– Это мерзкая клевета! – заявила она.

– Возможно. А что именно?

Эрика молча протянула мне газету. Я развернул ее и прочитал, что приближается мощный циклон с дождями и диким ветром. Он уже бушевал во Франции, а жители западной части Германии затихли в смертельном ужасе, ожидая с минуты на минуту его сокрушительной атаки. Я скорчил сочувственную гримасу.

– Не там смотришь, кретин! – взвилась Эрика.

По правилам игры Гансвурсту нельзя было обижаться, и я проглотил «кретина» как должное. Эрика ткнула пальцем внизу:

– Вот здесь, на последней странице. Какая противная желтая газетенка!

Я увидел броский заголовок: «Неизвестно куда исчезла известная политическая пара».