Русский Робинзон

Осмотрев южный берег острова, Лисицын направился к восточному берегу озера. Сердце его все больше сжималось страхом: неужели мальчик и в самом деле убит? Если же он взят в плен, то в какой части острова содержится под караулом? Лисицын решил объехать островок кругом, плывя тихо на таком расстоянии, чтобы неприятельские выстрелы не могли вредить ему. На острове человек шесть варили рис — Володи между ними не было. На берегу озера у шалаша начальника толпились человек пятнадцать. Завидя лодку, они начали палить из ружей. Осмотрев северный и западный берега островка, Лисицын опять поплыл вдоль южного, наводя иногда ружье на караульных китайцев, которые спешили скрываться в лесной чаще. Поравнявшись с излучиной, где находилось их прежнее убежище, он заметил колебание кустов в промоине. Навел подзорную трубу — вот оно, осторожно выглянувшее личико Володи!

Вы не можете себе представить, какая радость наполнила сердце Лисицына при взгляде на мальчика! Он решился на отчаянное средство: увезти его с острова на виду у неприятеля, но показавшиеся на излучине вооруженные китайцы заставили его отложить это намерение до ночи.

Чтобы уведомить Володю о близости китайцев, он сделал по ним безвредный выстрел — враги ответили, обнаружив себя. Лисицын же, поспешил к Гедеону, чтобы обрадовать его доброй вестью и вместе придумать план спасения Володи. Когда Лисицын оказался в бухточке, было уже шесть часов пополудни. Он застал Гедеона спавшим тревожным сном. Не желая нарушать покой товарища, Лисицын ушел поохотиться, а возвратясь с дичью, принялся готовить ужин. Первое слово Гедеона, как только он открыл глаза, было:

— Что?

— Все хорошо, любезный друг. Я же говорил, что мальчик жив. Так оно и есть!

— Жив? Вы говорите, Володя жив?

— Я видел его, как теперь вижу вас.

— Господи, чем я возблагодарю тебя за безграничное ко мне милосердие! — Гедеон бросился обнимать друга.

— Одной только покорностью его святой воле мы можем благодарить Господа, — сказал Лисицын. — Скажу вам больше: он не в плену.

— Может ли это быть? Я не вынесу столько счастья!

— Должны вынести, дружище, иначе мы не спасем нашего мальчика. Без вашей помощи я ничего не смогу.

— Где же вы его видели?

— Я видел его в промоине нашего убежища. И он меня тоже видел. Я специально затеял перестрелку с китайцами.

— Володя, поняв бесполезность вашей попытки, может потерять надежду, впасть в отчаяние, сдаться китайцам!

— Опять сомнения и тревога? Володя не так глуп, чтобы добровольно сдаться в плен. Он видел меня, и этого для него достаточно, чтобы иметь надежду на спасение. Он рассудительный и смелый мальчик.

Наконец нетерпеливо ожидаемая ночь спустилась на землю. Помолясь усердно Богу, товарищи поплыли к островку. Оба вполне понимали важность своего предприятия, неуспех которого мог только увеличить опасность для Володи. На половине пути начал накрапывать редкий теплый дождь. Когда остров сделался виден, Лисицын перестал грести.

— Итак, я сейчас разденусь и, спустившись в озеро, буду держаться за кормою лодки так, чтобы меня не могли увидеть с острова, — тихо сказал он Гедеону. — Вы начнете управлять лодкой и, не доплыв саженей тридцать до излучины, передадите мне ружье. На таком близком расстоянии от берега не может быть глубоко. Я поплыву к острову, вы же повернете налево и поплывете вдоль острова на расстоянии ружейного выстрела. Посильнее шумите веслами, чтобы обратить на себя внимание неприятеля. Когда поравняетесь с песчаным мысом, сделайте первый выстрел и поддерживайте с китайцами, находящимися на острове, перестрелку. Так мне легче будет увезти Володю.

— Все исполню в точности. Не теряйте больше времени — я сгораю от нетерпения!

Лисицын разделся, затянул на талии ремень с кинжалом и без всякого шума спустился в воду. Значительная глубина озера заставила его держаться за борт лодки, когда же стали приближаться к острову, он почувствовал под ногами землю. Получив ружье, Сергей Петрович остался стоять в воде, которая доходила ему до подбородка. Дав Гедеону отплыть на ружейный выстрел, он начал медленно двигаться к излучине, прикрываемый тенью прибрежных деревьев, далеко ложившейся на воду.

Вскоре, услышав треск, он остановился и напряг зрение. Два воина вышли на утесистый берег излучины и, разговаривая между собой, указывали на лодку Гедеона, видневшуюся вдали неясным пятном. Через минуту они скрылись. По шороху в кустах и треску сучьев Лисицын понял, что оба китайца побежали следить за лодкой.

Тогда Сергей Петрович подкрался к промоине и поднялся в убежище Володи. Здесь царствовали совершенный мрак и тишина. Он нащупал тело Володи, оставшееся почему-то неподвижным. Мысль, что бедный мальчик убит, поразила его. Несколько минут Лисицын оставался в оцепенении, наконец приложил руку к сердцу Володи — оно билось с перебоями. Мальчик был в обмороке или притворился мертвым на случай, если нашел его враг.

— Володя, это я! — шепнул Лисицын, наклонившись к уху мальчика.

Мальчик схватил его руку и открыл глаза.