Русский штык на чужой войне

Также некоторые бывшие офицеры-авиаторы были зачислены в ВВС этой страны. Среди них капитан авиации Байдак, который занимался в том числе и перегонкой закупленных у Франции бомбардировщиков «Потез-20»[337].

Также в ВВС Югославии (6-й воздухоплавательный полк) служил бывший генерал-майор ВСЮР Г.Я. Ледовский (1878–04.05.1933, Белград), занимавший в 1918–1920 гг. должность коменданта г. Екатеринодар при ВСЮР[338].

Некоторые из русских летчиков-офицеров находились на полувоенном положении. Среди них капитан В.И. Стрижевский[339], ротмистр В.М. Никитин

[340] и поручик М.С. Ярошенко[341].

Формально они числились с 1927 г. в только что открытом акционерном обществе «Аэропут», являвшемся гражданским авиационным перевозчиком, но при этом, как и русские военные летчики югославских ВВС, занимались перегонкой купленных у Парижа бомбардировщиков «Потез-20». Например, Стрижевский только в 1927 г. перегнал в Югославию из Франции три таких машины[342].

Кроме того, находясь на данных должностях, они оказывали содействие местным вооруженным силам перевозкой людей и грузов и, по сути, являлись «действующим кадровым резервом югославских ВВС».

И это не случайно: по оценке российских военных авиационных авторитетов, «Югославия обратила большое внимание на развитие своей авиационной промышленности, создала несколько заводов для постройки самолетов и моторов, и, понимая чрезвычайно важное значение гражданской авиации для обороны страны, заложила прочный фундамент для развития воздушных сообщений и спортивной авиации»[343].

При этом якобы белоэмигранты участвовали в вооруженных столкновениях с противниками консервативной внутренней политики местного короля Александра I[344].

Вместо легиона – в армию КСХС

В середине 1920-х гг. численность русских военных, поступивших в местные силовики, заметно увеличилась, когда на службу Белграда поступили десятки и даже сотни молодых беженцев из России. Так, 40 выпускников 1-го русского кадетского корпуса стали сербскими юнкерами, многие из которых в скором времени были произведены в офицеры[345].

Как ни странно, но этому способствовало ухудшение французской политики по отношению к русским. В начале 1920-х гг. врангелевскому командованию, используя старые связи в среде французского генералитета, удалось разместить несколько десятков юнкеров в Сен-Сирскую военную офицерскую школу (училище). Тогда французы обещали, что оттуда русская молодежь выйдет офицерами в кадровые французские части.

Однако по сути они обманули их: в середине 1920-х гг., по окончании учебы, юнкеров неожиданно произвели… в сержанты Французского иностранного легиона (ФИЛ) и отправили воевать в колонии, хотя им обещали, что они будут находиться в европейской Франции.

Они не желали служить в одном строю с преступниками, которые в то время были основой Легиона и которым наказание заменяли опасной колониальной службой. В результате многие из выпускников Сен-Сира перешли на сербскую военную службу, куда их без особых проблем зачислили офицерами. Этому сильно поспособствовал донской атаман А.П. Богаевский, сын которого также учился в то время в Сен-Сире и предпочел стать офицером Сербии, чем служить Франции «унтером-головорезом» и выполнять роль карателя в ее колониях.

Как известно, ФИЛ в первую очередь использовался для их завоевания и подавления национально-освободительных движений. Соответственно, уровень потерь там в «мирное время» в разы превышал соответствующие показатели в прочих подразделениях французских войск.

При этом постепенно происходило сращивание врангелевцев и местных военных. Так, согласно докладу агентов ИНО ГПУ, в начале 1923 г. белогвардейские лидеры отдали распоряжение Начальнику Николаевского кавалерийского училища генерал-лейтенанту Говорову «разработать проект смешанного русско-сербского кавалерийского училища», переходящего «в ведение Военного министерства КСХС, но содержание его делится на командование (русское) и Королевство в половинном размере. Русские офицеры, выпускаемые из него, получат возможность идти в кавалерию КСХС.

Переговоры идут усиленно, и пока Военное министерство разрешило штабу Ново-Садской армии выдать на ремонт зданий в Белой Церкви 150 тысяч динар. Предположительно принять 1 сентября 80 сербов кроме 100 русских»[346].

Говоря о роли наших военных в истории Сербии, стоит отметить, что они не ограничивались простым исполнением возложенных на них обязанностей и оказывали большое влияние на расклад сил внутри страны. Так, по данным советской разведки, белоэмигранты, находясь в Сербии, участвовали в вооруженных столкновениях «в поддержку консервативной внутренней политики короля Александра I»[347].