Русский смысл

Полностью согласен с этой мыслью г-на Ларионова. Но вынужден констатировать, что сам он не вполне преодолел интеллектуальную зависимость от «словаря и символов» политических противников. Его отношение к демократии непоследовательно и противоречиво.

С одной стороны он вполне понимает: «Что есть благо для народа, сам народ, как совокупность индивидуумов понять и сформулировать не может и ни когда не мог по простой причине – он ни когда не обладал и по природе своей не может обладать единой волей». «Вся история человечества свидетельствует о том, что демократия, возведенная в государственный принцип, осуществляет набор не лучших, а худших».

При этом он сам же и ратует за некую «правильную» демократию, которую противопоставляет «неправильной»:

«Восстает встречное движение народного сопротивления, консервативно-революционное движение русского национализма… Если угодно, это и есть подлинная демократия, только и возможная в сегодняшнем российском обществе». «Истинная демократия, безусловно, заключается в возможности для самых широких масс населения быть сопричастными политической жизни государства, сопричастными власти у себя в стране». «Без народоправства при условии правильного определенной сферы его применения и его кодифицированной компетенции невозможно вернуть людям утраченное чувство живого соучастия в государственном бытии».

Мы то ли не знаем, то ли забываем о том, что вопрос о разных формах политического устройства, это прежде всего вопрос об источнике власти. Монархия основана на утверждении, что источником власти является Бог. Демократия основана на утверждении, что источником власти является народ. Это два взаимоисключающих принципа, их невозможно совместить в рамках одной политической системы, потому что, исходя из этого определяется вопрос о верховной власти, то есть такой власти, которая ни кем и ни чем не может быть ограничена. Для монархии это власть Бога (Власть самого монарха ограничена Евангелием). Для демократии это власть народа. Базовый принцип демократии заключается в том, что выше воли народа ни кого и ни чего нет, что народная воля ни кем и ни чем не может быть ограничена. Демократия ставит народ на место Бога, то есть демократия ни в каких дозах и ни в каких формах несовместима с монархией.

И речь тут идет не об особенностях именно западной демократии, а о самом демократическом принципе, отрицание которого является отрицанием самой сути народовластия. Бессмысленно говорить, что западная политическая модель не универсальна, а вот сам демократический принцип хорош всегда и для любой страны, надо только проводить его в жизнь не так, как это делают на Западе. Во-первых, ни каких демократических моделей, кроме западной, в современном мире не существует, и ни кто их не предлагает, и даже представить их весьма затруднительно, кроме разве что диктатуры, за которую не заметно, чтобы многие ратовали. Во-вторых, дело совсем не в том, что порочна западная модель демократии, порочен сам принцип. Демократия отрицает власть Бога и передает власть народу. Если для атеистов это логично, то для православных это, мягко говоря, непоследовательность.

Психологическая предпосылка этих заигрываний с демократической идеей вполне понятна. Если мы отрицаем демократию, как таковую, то как бы получается, что мы идем против народа, а ведь это нехорошо, мы ведь любим свой народ и ни чего антинародного отнюдь не предлагаем. И тогда начинаются разговоры о демократии «в другом смысле». Но термин есть термин. Он имеет ровно то значение, какое имеет. Демократия это власть народа, как по дословному переводу, так и по точному содержанию термина. Это не власть, стремящаяся к благу народа, это именно власть народа и ни что иное. Даже если вы хотите дать народу власть «в известном смысле и до определенной степени», это уже предложение ограничить власть Бога, то есть абсурд и кощунство одновременно.

Если же кто-то хочет выразить своё уважение к народу, не отступая от принципа теократии, изобретите для этого другой термин, не используйте уже занятый термин «демократия». Иначе может показаться, что вы просто претендуете на респектабельность, заигрываете с демократической тусовкой и заказываете себе пропуск в «хорошее общество».

От народа действительно очень многое зависит в жизни государства. Но когда персонаж пушкинского «Бориса Годунова» говорит: «Сильны мы мнением народным» – это не имеет ни чего общего с демократией. Речь тут идет об одном из столпов монархии – единении царя и народа. Любая власть существует ровно постольку, поскольку её признают за таковую. И теократия может быть реализована, если подданные видят в ней именно теократию, а не форму тирании. Если царь считает, что он помазанник Божий, а народ считает, что он хрен с горы, то прямо скажем – монархия не состоялась. Но власть народа и признание народом власти над собой – это разные вещи и не могут быть обозначаемы общим термином.