Михаил Делягин пишет: «Люди, которые говорят, что советская история не является российской, русской, хотят откреститься даже не от своего прошлого – они хотят откреститься прежде всего от самих себя». Истинно так, Михаил Геннадьевич, истинно так. Пытаясь «откреститься от советского прошлого», я пытаюсь откреститься прежде всего от самого себя, то есть от всего, что есть во мне скверного, гадкого, советского, а оно, конечно, есть, потому что нельзя было безнаказанно прожить в СССР 28 лет. Я дышал советским воздухом, смотрел на мир глазами советского человека, и если не полностью, то в значительной мере разделял советские ценности, и навсегда остался ими отравлен. Я хочу отречься, откреститься от советской части самого себя, но полностью это сделать мне ни когда не удастся. Я очень рад тому, что наши дети не будут нести в себе советской заразы, и тот, кто сегодня распространяет эту заразу, оказывает своим детям очень дурную услугу. По-вашему «отречься от самого себя» – это всегда плохо? Нет, это всегда тяжело, но иногда необходимо. Скажите своим детям: «Вот этому и вот этому в нас ни когда не подражайте». Это очень трудно сказать. Но так надо.
Делягин настаивает: «Сегодня российская идентичность в том виде, в котором она вообще существует, является советской. Поэтому попытки разрушения советской идентичности являются попытками уничтожения российской идентичности…» Не в полной мере, но до известной степени так и есть – современная российская идентичность во многом продолжает оставаться советской. Но откуда такое смирение перед фактами? На чем основана уверенность в том, что любой факт – это уже благо? Может быть, советский компонент российской идентичности и надо как раз всеми силами разрушать, если мы хотим увидеть лучшие дни? Не стоит идти за толпой уже хотя бы потому, что толпа сама ни когда не знает, куда ей стоит идти. Но демократу это, наверно, трудно понять.
Только недавно я понял и оценил замечательные слова Булата Окуджавы: «Но из грехов нашей Родины вечной не сотворить бы кумира себе». Так вот не сотворите себе кумира из грехов нашей Родины. У нашей Родины, так же, как и у любого человека, есть свои грехи, свои дурные наклонности, поэтому не всё, что было в нашей истории, обязательно хорошо. Но патриоту это, наверное, трудно понять.
Осудить советскую власть – вовсе не значит осудить поколение наших родителей. Православный человек хорошо поймет, что осудить грех – не значит осудить грешника. Мы любим своих родителей, любим свою Родину, но это нелепость – считать, что они ни когда не ошибались. Двойная нелепость – канонизировать их ошибки.
И вдруг у Михаила Делягина появляется фрагмент, который очень плохо согласуется с общим строем его мысли, но зато очень хорошо согласуется с тем, что пытался сказать ваш покорный слуга. Я вполне согласен со следующими его словами: «Мои родители – это мои родители, и ни кто кроме меня и тех, кто общался с ними лично, не смеет давать им оценки. Я люблю и уважаю их такими, какими они создали меня и, не принимая их недостатки и трагедии, принимаю и признаю их в целом: это неотъемлемая часть меня. И я изучаю их недостатки не для того, чтобы пенять им тогда, когда уже ни чего не поделать, а чтобы не дать им проявиться во мне в той или иной форме, ибо, как их сын, я к ним предрасположен».
***
Все идолы нашего капища так или иначе связаны с попытками людей научиться жить без Бога. И демократия, и равенство, и свобода, и патриотизм, и социализм являются логическими выводами из безбожия и органично с ним связаны. Всё то, что уводит людей от Бога, заменяет им Его, уже отлито в бронзе, и это лучше всего характеризует современный мир. В нашем мире не запрещено быть христианином, надо только являться одновременно с этим идолопоклонником, то есть христианином всё-таки быть запрещено.
Что из этого следует? Только одно: всё идет согласно Священному Писанию, то есть всё идёт к царству Антихриста. Мы не можем ниспровергнуть ни одного из идолов, которым поклоняется наш мир. Это вам не Перун, в речку не бросишь. Но каждый человек в состоянии отказать идолам во власти над собственной душой. Со Христом это возможно.
Часть третья. Идолы и смыслы
Что такое смысл?