Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!

Будучи в канун нашествия Гитлера начальником Генштаба Жуков все же не был допущен в святая святых– в тайно разработанные планы об освободительном походе в Европу. Из военных в это были посвящены лишь три человека: Шапошников, Тимошенко и Ватутин.

Но у Жукова было достаточно общения в высшей среде, чтобы додуматься, что готовится что-то поистине невероятное, причем судьба мира, как он понял, решается в обход его. Занимая высокий пост в армии, он поручил одному из своих офицеров-операторов подготовить соображения по поводу ведения войны с фашистской Германией. Где сообщил о тех сведениях, о которых в повествовании указано выше. Эти «Соображения…» за его подписью, оказались в… Берлине, где прекрасно поняли, о чем их предупреждает начальник Генштаба СССР… Это явилось окончательной каплей для принятия Гитлером решения об устранении большевистской угрозы, исходящей от Советского Союза.

Известно, что на последнем этапе войны недалеко от Сан-Франциско прошла, казалось бы, второстепенная конференция по завершению Второй мировой войны, в которой участвовали две делегации: Советского Союза и США; негласно этой конференцией руководил товарищ Сталин.

И чтобы там ни говорили или ни писали историки, ссылаясь на архивные документы МИДа СССР и ЦК КПСС, ясно одно: Сталин придавал этой конференции гораздо больше внимания, чем тем, которые были в Тегеране, в Крыму, а потом в Потсдаме.

Конференция, состоявшаяся в Сан-Франциско, выполняла волю советского вождя через его властный нажим на финансово-промышленные круги США, в частности, старейшую организацию– Орден, штаб которой находится на Бродвее, 120 в городе Нью-Йорк. В Думбартоне вблизи Сан-Франциско была достигнута твердая договоренность. Такая, о которой не напишет ни один историк. На протяжении вот уже стольких лет XX столетия Япония предъявляет нам, Советскому Союзу, претензии о том, что ей принадлежат Курильская гряда, Сахалин, Камчатка и практически весь Дальний Восток. Чтобы утихомирить желание самураев, Сталин решил использовать катастрофу американского флота, разгромленного японской авиацией в Перл-Харборе в 1941 году. Боль за гибель национальной гордости – флот– у американцев еще была свежей. Но не месть была главной в этой расчетливо составленой гениальным умом партии…

Орден в нарушение договора, прекратившего свое существование, продолжал эксплуатировать богатейшую русскую территорию – Аляску– в своих корыстных целях. Для Ордена потерять такой лакомый кусок, конечно, было немыслимо. И советский вождь, воспользовавшись этим, поставил господам с Бродвея, 120 условие: вы завершаете разработку атомного оружия, так называемый «Аломогордский проект». По окончании работ, а возможно и раньше, в целях дальнейшего моего молчания об Аляске следует нанести атомный удар Японии, предупреждая ее захватнические интересы и т. д.

Что, – согласно воле Сталина! – и было осуществлено 6 и 9 августа 1945 года при бомбардировке японских городов Хиросима и Нагасаки.

…Сталин и Жуков, безусловно, разные люди. Правда, родившиеся в одном месяце: Жуков – 1 декабря, Сталин – 18 декабря (по некоторым сведениям 21 декабря). У них было совершенно противоположное мнение о событиях, происходящих на нашей планете, и также разные мотивы к применению нового оружия.

Жуков, оказавшись на вершине военной власти, вел себя практически бесконтрольно. Об этом свидетельствует и такой факт. Второго по значимости при Сталине человека в стране и, между прочим, своего личного друга Лаврентия Берию Жуков собственноручно застрелил при аресте. А под суд председателя военного трибунала, возглавляемого Маршалом Советского Союза Иваном Степановичем Коневым пошел… двойник. Суд был закрытый, формальный и уже потом появится ряд так называемых эксклюзивных исследований на эту тему, еще более скрывших суть того, что случилось в 1953 году с Лаврентием Павловичем…

Обстановка, которая сложилась в стране после ухода вождя из жизни, стала еще более накаленной. Началась подковерная война не на жизнь, а на смерть с целью захвата власти. Фактически в стране не было первого лица, имеющего юридический статус главы партии и государства. Самым сильным в этой схватке был Маршал Советского Союза Лаврентий Павлович Берия. В своем успехе заполучить реальную власть он не сомневался. И, чтобы о нем ни говорили десятилетия спустя, что палач он и убийца, что организатор атомной промышленности в СССР или еще что, однако человек этот, заслуживший страшную славу, по количеству своих тяжких преступлений существенно отставал от своего лучшего друга Георгия Константиновича Жукова. И не сомневался в том, что тот надежный товарищ и вполне может занять достойное место, если он, Лаврентий Павлович, возглавит партию и страну.

Но события пошли по иному сценарию.

В аресте Берии, происходившим в Кремле перед началом заседания президиума ЦК КПСС, непосредственно участвовали Жуков, генералы Батицкий, Москаленко и Зуб. Когда Жуков сказал Берии пройти в соседнюю комнату, тот совершенно ничего не подозревая спокойно ответил: «Пойдем, Георгий».

А как только вошли они в комнату, кто-то из генералов тут же предложил срезать пуговицы с брюк Берии, полагая, что после этого тот не сможет убежать, так как будет держать брюки. Нелепица, конечно, ведь в смертельной ситуации наличие или отсутствие брюк волновать не будет.

Услышав это предложение, Жуков отреагировал по-своему, он вынул из кармана пистолет. «Лаврентий, ты опасен для власти. На троне есть только одно место. Ты сам говорил мне, Лаврентий, что в политике друзей не бывает…»– после этих слов Маршал Советского Союза Г. К. Жуков выстрелил в голову Лаврентию Берии.

Присутствующие при расправе генералы все сразу поняли, но шок не дал им произнести ни слова. А далее все говорили так, как им приказали, в том числе и чиновники из ЦК партии. За это они впоследствии получили свои награды: генералы Батицкий и Москаленко были удостоены званий Героя Советского Союза и Маршалов Советского Союза. Зуба, правда, обошли вниманием, но он все равно молчал из соображений безопасности.

После устранения Берии для граждан СССР и мировой общественности был разыгран спектакль с его арестом, следствием и судом, на котором судили двойника.

Устранив реального конкурента, Жуков ощутил себя властелином Советской державы и единственным монополистом атомного оружия, как инструмента международного шантажа. Вскоре он вызвал к себе в кабинет руководителя работ в этом направлении Игоря Васильевича Курчатова и приказал ему доставить все документы, касающиеся разработок. Курчатов, возмутившись, отказался выполнить требования. Присутствующий при разговоре советский физик Ландау с еврейской хитростью, легонечко толкнув Курчатова, сказал: «Товарищ Жуков, вы не поняли ответа товарища Курчатова. Мы принесем вам документы по этой тематике исследований».

Курчатов в недоумении покинул кабинет Жукова. Уже в машине Ландау все объяснил: «Надо дать Жукову все наши расчеты, он же безграмотный, ничего не поймет. Ведь он не закончил даже реального училища. Успокойся…»

Требуемые документы были доставлены. Жуков в присутствии двух физиков открыл многотомные расчеты и, перелистав несколько страниц, ничего не понял. Но на всякий случай сказал: «Вы мне за каждый шаг в подготовке атомных взрывов ответите!»

Ландау и Курчатов заверили «великого» полководца, что так и поступят.

Через некоторое время их вновь вызвали в ЦК партии, где объявили о необходимости провести реальное испытание атомного оружия в Советском Союзе, потому как якобы стране угрожает американский империализм, насадивший вокруг СССР и стран народной демократии свои атомные базы.