Русский царь Иосиф Сталин, или Да здравствует Грузия!

Я не стал объяснять все эти нюансы, сказав пожилому собеседнику о том, что Гордей Иванович Левченко был откомандирован на Балтийский флот, где плодотворно работал командиром военно-морских баз. Впоследствии нарком ВМФ подал на имя Сталина рапорт о восстановлении Левченко в звании и в должности. Последовательно он стал контр-адмиралом, затем вице-адмиралом и в 1944– адмиралом. Послевоенные годы он занимал должность заместителя командующего Военно-Морским флотом по боевой подготовке. В 1958 году его освободили от занимаемой должности; в 1960-м уволили в отставку.

То же можно сказать и о генералах. С годами они были восстановлены в звании, занимали ответственные посты в Советской армии; особо высокую должность впоследствии достиг генерал армии Павел Иванович Батов, став начальником штаба Объединенных вооруженных сил государств– участников Варшавского Договора.

На что генерал-фельдмаршал отреагировал на первый взгляд странным вопросом: «Удивительно, почему Сталин за такое поражение в Крыму не расстрелял их?».

– Об этом, наверное, следует спросить у Сталина.

Манштейн улыбнулся и сказал:

– Вы, наверное, достаточно хорошо осведомлены о моем дальнейшем служебном пути в годы войны. Война, конечно, тяжелое дело, хотя мне грех жаловаться. Но всю чудовищность и трагедию войны я осознал тогда, когда мне довелось похоронить своего собственного сына. Моему Гере Эриху, лейтенанту 51-го танкового гренадерского полка было 20 лет. Не буду от вас скрывать, что до вас я знал одного представителя, который обещал, что его могила на берегу озера Ильмень будет ухожена…

После этого он умолк, мы выпили поданный служанкой кофе. И все-таки я спросил, почему он не перевез останки сына в Германию еще тогда, ведь ему позволяла его должность, к тому же он имел и личный самолет.

Манштейн тяжело вздохнул, а потом сказал: «Вы непонятливый или только притворяетесь? Да, я мог это сделать. Но кто перевезет других павших, таких же мальчишек-лейтенантов?»

…Манштейн долго рассказывал о боях, в которых ему приходилось участвовать. Была ли в этом потребность выговориться или он чувствовал себя обязанным делать это? Его речь была спокойной, и держался он с достоинством. Иногда в его рассказе проскальзывали нотки разочарования… Он вспомнил время командования группой армий «Дон», как ему было поручено спасение окруженной 6-й армии генерал-фельдмаршала Паулюса в районе Сталинграда… Вот он в подробностях припоминает как восстанавливал положение на Южном секторе Восточного фронта. То был сложный период в его жизни. Еще до середины ноября 1942 года Манштейн сообщал начальнику генштаба сухопутных войск Цейтцлеру, что 6-й армии следует разрешить начать прорыв из окружения, но Гитлер запретил об этом даже говорить. А генерал-фельдмар-шалу в результате предстояло решить три нелегкие задачи:

– восстановить линию фронта, от которой практически ничего не осталось;

– не допустить русских к Ростову и тем самым не дать им отрезать находившуюся на Кавказе группу армий «А»;

– спасти от гибели 6-ю армию генерал-фельдмаршала Паулюса.

Выполнить подобное было слишком сложно; Манштейн располагал 17-м корпусом у реки Чир, остатками 48-го танкового корпуса, ослабленной 4-й танковой армией.