Русский царь Иосиф Сталин. Всё могло быть иначе

А спустя 2—3 дня Сергей Миронович, как всегда, в числе первых работников Ленинградского обкома партии (благо не нужно было душиться в трамваях, как рядовые работники), прибыл на работу в Смольный. Выйдя из персонального автомобиля, он широким шагом вошел в здание и поднялся на свой этаж. Свернув к своему кабинету он увидел хорошо знакомого человека, шагнувшего навстречу. Сергей Миронович еще протягивал руку для рукопожатия, как прозвучали выстрелы и пламенный трибун партии, славный кандидат на пост лидера ВКП(б) рухнул замертво.

Его прах был торжественно захоронен в Кремлевской стене в столице СССР — Москве.

Урну с прахом несли руководители партии и правительства и лично сам Иосиф Виссарионович Сталин.

На лице у Генсека была неподдельная скорбь.

Что ж, эта немалая по габаритам фигура соперника, помещенная сейчас в баночку в виде оранжевого пепла, больше никогда не будет беспокоить Генерального секретаря...

Ах, да, было бы нечестным сказать, что Иосиф Виссарионович оставил убийство любимца народа безнаказанным.

Он, — понимая скорбь народа и величину утраты, — приехал в славный город Ленинград, чтобы выслушать на месте как все произошло.

Уже уезжай из Ленинграда, Сталин вспомнил как пару лет назад его в городе-на-Неве принимал товарищ Киров. Они тогда посетили театр оперы и балета, после спектакля состоялась кулуарная встреча Сталина и Кирова с ведущими актерами, главным режиссером и директором. После чего к театру подъехала кавалькада легковых автомобилей и назначенные Кировым артисты, среди которых была и Вера Давыдова, выехали на одну из обкомовских резиденций на берегу величаво-прекрасного Финского залива.

Естественно, это еще не было время угодничанья и страха, когда никто из партийных функционеров не мог свободно и просто взять да и отойти от товарища Сталина. Однако кто посмеет проявить подобное своевольство, если товарищ Сталин что-то говорит? А вот овеянный революционной славой Сергей Миронович, даже не обратив внимание на говорившего Генсека, подошел к Верочке Давыдовой и, бесцеремонно взяв ее под локоток, сказал: «Слушай, Вера, пошли отсюда, надоело».

О, как он просчитался; этот горячий крупнолиций мужчина не знал гордый нрав товарища Сталина.

Он не знал, да и не мог знать того, что стоявший в полуобороте к нему на расстоянии нескольких шагов Генсек все видит и слышит. Вокруг него шумели людей, — артисты и парт-функционеры; скоро, очень скоро они не будут шуметь в его присутствии, а лишь будут содрогаться и ловить каждое его слово, взгляд, движение.

Сталин видел и слышал что делал и говорил Киров. И когда тот уже намеревался уйти с любовницей, приказал своему охраннику вернуть Кирова к нему.

Охранник подошел к Сергею Мироновичу и передал, что его ждет Сталин, на что последний (какая глупая уверенность, какой грубый просчет!) ответил: «Передай, я занят, потом подойду».

В момент, как только эти слова были произнесены, к нему подошли три очень крупных чекиста, кто-то незаметно для всех крепко взял его за руки, кто-то прошипел в ухо: «Подойдите к товарищу Сталину, товарищ Киров».

Тот же, кто первым просил его вернуться к Генсеку, спокойно сказал актрисе: «Вера Александровна, товарищ Сталин доволен вашим выступлением. — И твердо добавил: — Идите к своим коллегам».

Ранней весной 1932 года Вера Давыдова вместе с труппой оказалась на гастролях в Москве; должны были давать «Аиду», где главную партию исполняла ленинградская прима Софья Преображенская. Все были уведомлены о посещении Большого театра руководителем партии и страны товарищем Сталиным и оттого волновались еще больше.

Не так ли писали после советские газеты: «С большим и заслуженным успехом прошли в Москве гастрольные спектакли ленинградского Малого оперного театра. Познакомив москвичей с последними работами театра, эти спектакли по существу превратились в своеобразный смотр советского оперного творчества...» Трафаретная цитата из статьи А. Шавердяна «Путь советского оперного искусства» начала 50-х годится и к гастролям годов 30-х.

Как всегда, Верочкиному взлету помог классический случай: Софья Преображенская заболела и ее место на сцене заняла Давыдова, вместо «Аиды» звучала не менее блистательная «Кармен».

Вот начинается спектакль, исполнители основных партий выходят на авансцену, но пристальные взоры публики устремлены в правительственную ложу, где рядом с товарищем Сталиным находятся члены Политбюро Молотов, Ворошилов, Орджоникидзе, Микоян, др. и личный пилот товарища Сталина Александр Голованов. В задачу последнего входило фиксировать реакцию вождя на людей; он увидел как внимательно Сталин рассматривает молодую талантливую исполнительницу.

— А ви, товарищ Да-авидо-ва, хотели би жить в Москве и трудиться в Ба-альшом театре? — спросил Веру Александровну вождь, когда по окончании спектакля ее привели в правительственную ложу.