Русский вираж. Куда идет Россия?

Вопрос общественного договора вообще очень интересен и далеко не прост. Здесь наглядно проявляется коренное различие российского и американского подходов. Американский подход — это действительно вопрос взаимных ожиданий государства и общества, иными словами, общественного договора. Но в России, как это часто бывает, попытка перенести на нашу почву замечательно работающую в западном мире матрицу отношений обречена на неудачу. Все работает совсем не так. Потому что власть в России не считает и никогда не считала нужным ни с кем договариваться.

Наивное ощущение людей, что власть обществу что-то должна, оборачивается другой стороной. Российская власть — в самом общем смысле — считает, что это ей не повезло с народом. Что она как раз замечательная, а народу вечно что-то надо. Для него и так столько делают — а он недоволен. Изменить это отношение практически невозможно, и власть имущие возмущаются совершенно искренне.

Есть выражение, которое приписывают то Черномырдину, то Жириновскому, хотя на самом деле оно принадлежит Михаилу Жванецкому: «Мы обещаем-обещаем, а им все мало и мало». Фраза остроумная, хлесткая, однако по сути верная. Проблема власти в том, что она привыкла считать народ крайне пассивным, не реагирующим на давление со стороны верхушки, которая что-то начинала делать по своему усмотрению. Власть не верит в искренние глубинные сдвиги, происходящие в народе, и поэтому, когда недовольство выплескивается на поверхность, как во время выступлений на Болотной, власть расценивает случившееся как результат какого-то стороннего заговора. Иными словами, власть пытается не выявлять и анализировать причины, а искать того, кто заказал. Что, естественно, сильно влияет на качество принятия решений.

Поэтому фраза Путина по поводу Украины: «Я понимаю, почему люди вышли на Майдан», — прозвучала для российского истеблишмента революционно. Российский истеблишмент привычно не желал ничего понимать и был уверен, что майдан кто-то проплатил. Конечно, на майдане были инструкторы, но дело не в этом — были и глубинные причины, которые создала сама украинская власть.

Что характерно, Путин не вовсе не пытался сказать, что плохой Запад заплатил нескольким десяткам тысяч людей, чтобы те вышли на майдан. Речь шла вообще не об этом. Но в российской элите такое отношение очень сильно представлено. Есть такое умное слово «технологии» — в него принято верить и использовать его как объяснение всему пугающему или непонятному. Никто, собственно, не отрицает наличия определенных технологий, однако у каждой технологии есть свои ограничения.

Кстати, ставшая за последнее время очень популярной фраза «Я налогоплательщик, значит, на мои деньги это все происходит», появилась и проросла в общественном сознании именно благодаря усилиям технологов. Поэтому давайте вернемся к вопросу налогов и посмотрим, кто является их главным поставщиком в казну государства. Нетрудно заметить, что это не индивидуальные плательщики и даже не конкретный мелкий и средний бизнес. Гигантскую долю в наполнение бюджета вносят две структуры. Первая — таможня. Вторая — углеводородный сектор. И всё. По большому счету люди могут вообще ничего не платить.

Поэтому государство и защищает в первую очередь интересы своих основных налогоплательщиков — оно же прекрасно понимает, что народ все необходимые на поддержание жизнеобеспечения огромной страны расходы на себя не возьмет, у народа таких денег нет. Значит, надо беречь источники доходов, как бы это ни было вредно с точки зрения политического развития. Если Россия начнет давить свою таможню и сделает ее подобием американской — в Америке таможенные платежи составляют примерно четыре процента от поступлений в бюджет, — то нагрузка на граждан и бизнес станет непомерной.

Пойдем дальше. Почему-то мало кто задумывается над тем, сколько налогов мы платим реально. Вот ты получаешь зарплату, с которой было удержано 13 % подоходного налога — эта цифра всем хорошо известна, — и идешь ее тратить. Решаешь купить, к примеру, машину — и тут же вступаешь в финансовые отношения с государством, получая обязанность платить ряд налогов. Например, налог на автотранспорт, который по сути совершенно бессмысленный — он почему-то привязан к мощности двигателя. Потом ты едешь на заправку, и тут начинается сумасшествие, потому что приходится отдавать кучу денег вообще непонятно за что — оказывается, в цене бензина зашито еще дикое количество налогов.

То есть, если задать себе вопрос, сколько же у нас реально забирают в виде этих «вшитых» налогов, становится понятно, что не все далеко не так просто, и свою роль играет множество скрытых факторов. В России так часто бывает — декларируется одно, а на самом деле чуть-чуть иное. Как в кредитном договоре — указывается процент, а дальше звездочка и много текста мелким шрифтом внизу страницы, и в результате оказывается, что заявленная в основном тексте ставка невзначай подрастает еще на 5–6 %.