Русско-японская война, 1904-1905

Рост в нашей армии духовных сил не так легко учитывается, как рост материальных сил. Но для лиц, близко стоявших к войскам, этот рост был несомненен. Быть может, только русский человек обладает такими скрытыми духовными силами, которые, правда, проявляются весьма медленно, но и уничтожить эти силы нельзя, как бы тяжки ни были испытания. Напротив того, эти духовные силы у наших войск развивались и крепли при неудачах. Для исследователей войны станет несомненным факт, что наши войска по мере хода военных действий проявляли все большее и большее упорство. В первых боях, например, под Вафангоу, Ташичао, на позициях 3-го Сибирского и 10-го армейского корпусов мы до сражения под Ляояном отступали при относительно незначительных потерях. По Ташичао отступили два корпуса войск, а под Янзелином — корпус войск, потеряв менее, чем потерял в бою под Мукденом 1-й Восточно-Сибирский стрелковый Его Величества полк. Под Ляояном наши войска дрались упорнее, чем в предыдущих боях, на р. Шахе дрались упорнее, чем под Ляояном, под Мукденом многие части дрались упорнее, чем на Шахе. Для нас всех не было сомнения, что на Сипингайской позиции и при переходе с нее в наступление мы будем драться упорнее, чем под Мукденом. В первых трех томах моего отчета изложены многие примеры высокосамоотверженного поведения многих полков. Войсковые части, в первых боях не обнаружившие достаточной [509] стойкости, в боях последующих дрались прекрасно. В особенности многому научило пребывание наших войск на позиции на р. Шахе в непосредственной близости от противника. Резервные войска, которые в первых боях под Ляояном и на Шахе не обнаруживали необходимого упорства, в боях под Мукденом дрались храбро и стойко. Достаточно упомянуть подвиги 71-й пехотной дивизии и подвиги полков 54-й дивизии. Позже прибывшие резервные части 55-й и 61-й дивизий под Мукденом при обороне порученных им позиций действовали самоотверженно.

Многие полки армейских корпусов 10, 17-го и 1-го сражались в каждом новом бою все с большим упорством и даже после огромных потерь продолжали бой. Восточно-Сибирские стрелковые полки и полки 4-го Сибирского корпуса все время составляли надежду нашей армии и при новых боевых испытаниях явились бы во всеоружии приобретенного ими огромного боевого опыта.

Верховный вождь нашей армии в приказе по армии и флоту 1 января 1905 г. прозорливо оценил указанный выше рост духовной силы армии, несмотря на наши неудачи. В памятных для всей армии словах приказа эта вера в духовную силу армии была выражена так: «Сокрушаясь и болея душой о наших неудачах и тяжелых потерях, не будем смущаться. В них русская мощь обновляется, в них русская сила крепнет, растет».

Наша тактическая подготовка за время военных действий значительно двинулась вперед. Мы научились наступать, пользуясь местностью, и обращаться с артиллерией. Выучились оставлять сильные резервы. На Сипингайской позиции только в 1-й Маньжчурской армии было расположено в резервах 80 батальонов.

Мы выучились собирать сведения о противнике, и ко времени заключения мира наши знания о расположении японских войск были полны, как никогда. Мы знали отлично точное расположение не только крупных частей, но и многих полков (главным образом, беря пленных).

На укомплектование армии прибыло до 300 000 человек срочнослужащих (большей частью пошедших на [510] войну охотниками) и молодых солдат срока 1905 г. Эта молодежь шла весело навстречу опасности. С пением и пляской они приезжали к нам, и душу веселил их бодрый вид и желание идти в огонь. Запасные старших сроков службы были в значительной степени пристроены в тыл. Среди срочнослужащих и запасных младших сроков уже обозначились истинно военные люди, которые любили опасность, рвались к ней.

За время стоянки на Сипингайских позициях мы в 1-й Маньчжурской армии произвели много рекогносцировок и мелких нападений, и для участия в этих делах всегда была масса охотников.

Но главное, чем мы усилились духовно, — это лучшим, чем то было ранее, подбором начальствующих лиц в полках, бригадах и, отчасти, в дивизиях. Много штаб-офицеров стало выделяться несомненными высокими военными достоинствами.

В Мукденских боях обозначилось и несколько генералов, которым можно было доверить в последующих боях и вполне самостоятельное командование.

Добавлю, что, непрерывно готовясь к переходу в наступление, войска на Сипингайских позициях с радостью приняли бы весть о переходе в наступление японцев.

Относительно готовности собственно 1-й Маньчжурской армии к новому боевому испытанию после сражения под Мукденом в моем отчете по командованию этой армией помещена следующая заключительная страница:

«С занятием Сипингайской позиции армии предстояло выполнить громадную работу.

Карт местности не было. Сведения о противнике отличались полной неопределенностью. В тылу не было ни подготовительных путей, ни складов на них, обеспечивающих жизненные потребности армии. Наконец, ожидаемый весной разлив р. Сунгари грозно напоминал об отсутствии переправ на этой реке.