Русско-японская война, 1904-1905

Когда неожиданно умер в своем стане Якуб-бек, китайцы быстро овладели Кашгарией, восстановили в ней свое владычество, дошли до южных границ Кульджи и предъявили свои права на эту провинцию. Мы тянули это дело. Кауфман упорно советовал Кульджи не возвращать. В 1878 г. в должности начальника азиатской части Главного штаба я подал начальнику Главного штаба генерал-адъютанту графу Гейдену записку, в которой доказывал необходимость для нас в военном отношении владеть Кульджей (представляющей готовый, весьма сильный по местности канонир) и излагал свое мнение, что если бы нам и пришлось ввиду неосторожно данного обещания возвратить Кульджу, то представляется необходимым потребовать с Китая вознаграждение на наши 8-летние расходы по этому краю и за убытки русской торговле с Китаем с 1863 г. в сумме 100 млн руб. золотом, которые и употребить на постройку Сибирской железной дороги. Генерал Кауфман поддерживал это мнение, но представители дипломатии были против моего предложения. Государь император Александр II приказал образовать особое совещание для обсуждения кульджинского вопроса под председательством графа Милютина. В совещании [90] приняли участие министры: иностранных дел — Гирст, финансов — адмирал Грейг, генералы Кауфман, Обручев и я. Министр иностранных дел высказался за передачу Кульджи, адмирал Грейг энергично поддерживал его, противясь мысли моей потребовать от китайцев вознаграждения в 100 млн руб. Он высказался при этом, что для России вопрос денежный не важен, лишь бы обещание, хотя и данное легкомысленно, возвратить Кульджу было выполнено. Данное во время экспедиции 1871 г. обещание дунганам и таранчам, что мы их не вернем в подданство Китаю, русские люди Грейг и Гирст считали возможным забыть, лишь бы выполнить легкомысленно, без сношения с местными властями данное Китаю нашими дипломатами обещание — возвратить Кульджу Китаю. После долгих прений генерал Кауфман вынужден был уступить, и решено было возвратить Кульджу с вознаграждением в нашу пользу лишь 5 млн руб. Возможность приступить к постройке Сибирской железной дороги на 10 лет ранее, чем это было исполнено в действительности, не была принята в серьезное внимание, за что мы и поплатились впоследствии. Министр финансов явился самым энергичным противником солидного денежного вознаграждения.

Китайцы, со своей стороны, очень приподняли тон и грозили, что они сами примут меры, дабы Кульджа стала китайской, и начали стягивать войска к кульджинскому краю, группируя их у Урмии, Манаса, Кун-Турфана и в других пунктах. Мы со своей стороны, начали спешно принимать меры для усиления нашего положения в Приамурском крае. Со стороны Туркестана нам пришлось стянуть к Кульдже резервы из Ташкента. В 1880 г. хребет Барохоринский, отделяющий Кульджу с севера от частей Восточного Туркестана, уже занятых китайцами, нами спешно укреплялся. Я командовал авангардом наших войск в составе 7 батальонов пехоты, казачьего полка и трех батарей и могу свидетельствовать, что дух войск был превосходный, и приказание идти вперед было бы встречено радостно, настолько тяжелой казалась войскам [91] мысль бросить завоеванный нами прекрасный край, где мы уже прожили хозяевами почти 10 лет, и нарушить обещание, данное населению — оставить его в подданстве России. Таранчи и дунгане с тревогой являлись в наш лагерь, не доверяя слухам, что мы их обманули и отдадим на расправу китайцам.

При решении кульджинского вопроса мы имели преувеличенное представление о военных силах и средствах Китая.

После Японо-китайской войны обозначилась слабость Китая.

События на Дальнем Востоке пошли с большой быстротой. Мы начали строить через Маньчжурию железные дороги, заняли Квантунский полуостров, и этим вооружили против себя не только Китай, но и Японию.

Таким образом, за последнюю четверть XIX столетия не только осложнились, вследствие огромной боевой готовности Германии и Австрии, наши задачи на Западе, но осложнились наши задачи по охране границ с Румынией, Турцией, Афганистаном, а за период 1896-1900 гг. к этим тяжелым задачам прибавилась и задача по охране занятого нами положения на Дальнем Востоке. К задачам военного ведомства в последних годах минувшего и в первых годах текущего столетия прибавилась огромной трудности задача — закрепить за Россией быстро и неожиданно для Военного ведомства сделанный нами шаг по выходу к берегам Тихого океана.

Очевидно, что выполнение всех задач по охране 17 000 верст границ и поддержание военных сил России на такой высоте, чтобы мы могли дать отпор не только каждому из 9 государств, соприкасающихся с Россией, но и коалиции их, требовало и отпуска соответствующих трудности задачи денежных средств. [92]

Глава четвертая.

Выводы из деятельности русской армии в XVIII и XIX столетиях как основание для деятельности в начале XX в.