Русско-японская война 1904—1905 гг.

Наша Тихоокеанская эскадра могла опираться только на одну русскую гавань – Владивосток, к укреплению которой было приступлено уже в 80-х годах. Однако Владивосток имел существенные недостатки, так как замерзал на три месяца и лежал на берегу моря, лучшими выходами из которого владели японцы. В 1898 году России удалось добиться согласия Китая на уступку в арендное пользование на 25 лет южной оконечности Ляодуна – Квантунской области, с Порт-Артуром и Талиенваном – двумя лучшими гаванями Маньчжурии, и права соединить эти гавани железнодорожной веткой с Маньчжурской магистралью.

Занятие Россией Порт-Артура глубоко задело самолюбие японцев, которые три года перед тем, под давлением России, должны были лишиться в лице этого порта главнейшего результата победоносной войны с Китаем.

Постоянное вмешательство европейских держав в китайские дела, захват ими китайских земель и широкая деятельность миссионеров, возбуждавшая неприязнь местного населения – все это должно было вызвать взрыв противодействия вторжению в Китай иноземцев

. Инициативу действий захватила тайная организация, прозванная европейцами Обществом Больших Кулаков. В 1900 году начались повсеместные нападения на европейцев; иностранные посольства в Пекине были осаждены. В Маньчжурии на русских людей и строившуюся железную дорогу нападали не только случайные скопища, но и регулярные китайские войска; китайцы обстреляли Благовещенск и атаковали наши посты даже на левом берегу Амура, в наших пределах.

Россия имеет общую с Китаем границу на протяжении более 8000 верст; миролюбие Китая позволяло нам всегда уделять охране этой границы наименьшие силы. Поэтому мы и при начавшейся смуте желали скорее восстановить добрые отношения с Китаем и избегнуть враждебных действий. Но события оказались сильнее наших миролюбивых стремлений; мы приняли деятельное участие в международном походе на Пекин; в Маньчжурии наши войска самостоятельно, в течение двух месяцев, разметали китайские отряды и очистили от них весь край вдоль строящейся железной дороги. В эти дни на Дальнем Востоке нам пришлось развернуть до 100 000 штыков и сабель.

Вопрос о судьбе Маньчжурии, после долгих пререканий, был решен соглашением 1902 года с Китаем; мы приняли на себя обязательство в течение трех полугодий последовательно вывести из ее пределов наши войска. Но в 1903 году политическая обстановка сложилась так, что нам пришлось заботиться об усилении нашего военного положения на Дальнем Востоке, и вывод войск из Маньчжурии задержался.

Пока все наше внимание не было обращено на Маньчжурию, мы вели в Корее деятельную, энергичную политику. Как раз перед занятием Порт-Артура для обучения корейской армии прибыли наши инструктора. Но у нас не было на Дальнем Востоке достаточно сил и средств, чтобы одновременно преследовать различные цели и в Корее и Маньчжурии, и поэтому, с занятием Порт-Артура, вопросы, связанные с Кореей, отошли для нас на второй план. Лишь на крайнем северо-востоке Кореи мы были заинтересованы в делах общества, получившего концессию на эксплуатацию леса в бассейне рек Ялу и Тумени. По мысли своих руководителей, эта концессия являлась передовой позицией русского политического и экономического влияния, оплотом Маньчжурии от проникновения в нее из Кореи японского и английского влияния.

Япония заручилась союзом с Англией, который обеспечил вооруженную помощь Англии в том случае, если Японии пришлось бы столкнуться с двумя или более державами сразу. Таким образом, Япония застраховалась от давления европейской коалиции, как то было в 1895 году. Программа развития ее сухопутных и морских сил близилась к окончанию; приходилось торопиться, так как русские вооруженные силы на Дальнем Востоке также росли. В середине 1903 года японское правительство предложило России выяснить особым соглашением вопрос о Корее и Маньчжурии.

Япония, требуя, в сущности, признания ее протектората над Кореей, находила необходимым включить в соглашение и вопрос о признании нами территориальной неприкосновенности Китая в Маньчжурии. Мы были склонны уступить по вопросам, возникавшим о Корее, но весь Маньчжурский вопрос считали делом исключительно России и Китая, и требовали принципиального признания Японией, что Маньчжурия лежит вне всяких ее интересов.