Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море

Затем разговор перешел на одного из сотрудников Акаши, живущего в Одессе, который, по его словам, крайне преувеличивает события. «Я решил ему платить еженедельно, дабы иметь возможность в каждую данную минуту прекратить с ним сношения; в этом духе прошу вас и с своей стороны ему написать». Засим Акаши обратился с просьбой найти ему еще одного сотрудника на юге России, но с тем непременным условием, чтобы сотрудник этот был активным деятелем революционного движения. «Вы уже мне об этом писали, – возразил Деканози, – и я остановился на одном человеке, с которым я Вас познакомлю через несколько дней в Берлине. Мы его, если он Вам подойдет, оттуда отправим в Россию». После сего Акаши вспомнил о двух сотрудниках, которые под видом представителей торговых домов недавно уехали в Россию и благополучно путешествуют, давая всевозможные сведения о происходящих событиях внутри империи.

Разговор переходит снова на революционное брожение и Деканози самым подробным образом рассказывает своему собеседнику о многих событиях, происходящих на Кавказе, утверждая при этом, что с осени можно ожидать весьма крупных беспорядков в Тифлисе, Баку и Батуме, куда уже доставлено весьма значительное количество оружия. Акаши развивает ту мысль, что во всем этом движении необходимо по возможности не трогать частной собственности, дабы не раздражать общества, но направить все против самодержавного правительства. «Нужно, – сказал Акаши, – чтобы движение это в особенности носило характер антицарский, а потому, по моему мнению, следовало бы громить имущество, принадлежащее удельному ведомству». «В этом направлении, – ответил Деканози, – кое-что уже начато в Таврической губернии».

По словам Акаши, в японскую миссию в Лондоне недавно явился некий Максимов, который предлагал Гаяши[1292]

свои услуги, но посланник не пожелал войти с ним в сношения, поручив это дело ему, Акаши. Последний обратился к Деканози с просьбой в точности выяснить, кто такой Максимов и насколько искренно его предложение. Деканози заявил, что он Максимова знает за человека, образ жизни которого не внушает особого доверия и он опасается, не является ли его шаг провокаторством. «Во всяком случае, в самом близком будущем, – добавил он, – я доставлю Вам подробное о нем сведение».

Затем Деканози осведомился, имеются ли известия о Захаре или Шахере, о котором он давно ничего не слышал. Акаши ответил, что Шахер в России, присылает ему небольшие письма, но ввиду его частых переездов он опасается, как бы он не сделал какого-нибудь ложного шага.

Разговор коснулся, наконец, денежных затрат. Как я, так и мой сотрудник явственно слышали следующее: Деканози получает от Акаши на расходы и разъезды 2050 франков в неделю. Потом до нас донесся шелест пересчитываемых бумаг, причем Акаши заметил: «Тут на 125 тысяч франков, но Вы их разменяйте во Франции, но не за границей, особенно в Гамбурге, куда Вы теперь поедете, так как германское правительство очень зорко следит за иностранцами и размен такой значительной суммы может обратить внимание. И не меняйте их сразу».

В заключение беседы Акаши просил писать ему по следующим двум адресам: Anderson, negociant. Stockholm, poste-restante и Friedrich Danmer, Limestrasse, Berlin (номера я расслышать не мог), причем всегда класть все в двойные конверты и на одном из конвертов надписывать: «Прошу передать письмо г. Тэдэ или Тэлэ» (хорошо не мог расслышать). Все письма Деканози должен подписывать «Фредерик», а Акаши – «Жорж», причем корреспонденция для Деканози должна направляться по адресу: мадам Рэно, 18, rue Claude-Bernard (?). Они условились еще раз встретиться через несколько дней.

Находившиеся в гостинице мои филеры взяли под наблюдение Деканози, причем было выяснено, что сейчас же после свидания с Акаши он отправился в меблированный дом 32, улица des Ecoles, Hotel des Familles, где посетил русско-подданного из Тифлиса Арчила Джорджадзе. Сейчас же по приходе Деканози к означенному Джорджадзе туда явилось несколько человек, по справке оказавшихся русскими, причем собрание носило весьма конспиративный характер.

Во время одной из отлучек Акаши мною при помощи сотрудника и прислуги гостиницы был досмотрен его чемодан, в котором между прочим находилось письмо известного финляндского сепаратиста Кони Зильякуса следующего содержания: «Копенгаген, 25 апреля. Дорогой друг. Благодарю Вас за письмо, которое пришло чересчур поздно по случаю праздников для ответа из Стокгольма. Что касается моего путешествия, то я намерен уехать отсюда в пятницу вечером в Гамбург, где я пробуду один день, уеду в субботу вечером и прибуду в Париж в понедельник пополудни. Там я останусь, по всей вероятности, очень недолго перед поездкой в Лондон, но если Вам возможно вручить мне в Париже 4000 фунтов за счет тех, кому я обещал результат сбора в Америке, я буду Вам очень благодарен. Приготовления идут превосходно и деньги тают, как снег на солнце.