Русско-японская война 1904–1905 гг. Секретные операции на суше и на море

Приступив по получении от сих лиц надлежащих отзывов к подробному, в присутствии генерала-от-инфантерии Фролова рассмотрению всех имеющихся по обсуждаемому делу данных, Совет Министров выслушал прежде всего словесное заявление министра иностранных дел, указавшего, что, по его глубокому убеждению, основанному на внимательном изучении материалов дела и на личном знакомстве с местными условиями Дальнего Востока, в действиях генерала Десино и действительного статского советника Павлова никакой существенной разницы не заключается. Произведенные тем и другим хозяйственные операции поглотили огромное количество казенных денег и оказались, однако, совершенно бесплодными по своим результатам. Правда, у генерал-майора Десино отчетность приведена была в больший порядок, чем у действительного статского советника Павлова, но это обстоятельство, объясняемое тем, что у Десино были опытные помощники, а у Павлова таковых не имелось, не может, конечно, изменить самого существа произведенных сими лицами операций, оказавшихся одинаково совершенно неудачными. Притом же безуспешность деятельности действительного статского советника Павлова находит себе известное оправдание в полной неподготовленности названного лица к порученным ему военно-хозяйственным предприятиям и в исключительно трудных условиях, в которых ему приходилось работать. Возложенные на него задачи – прорыв японской блокады с целью снабжения Порт-Артура припасами, установление сообщения с осажденною крепостью, разрыв кабелей, соединяющих остров Формозу с материком, и некоторые другие операции подобного же характера – представлялись сами по себе предприятиями огромной трудности; если же принять во внимание, что за всеми действиями Павлова неусыпно следили японские шпионы и что ему приходилось работать, живя на чужой территории, среди враждебно настроенного населения, пользуясь в качестве агентов разного рода посредниками крайне сомнительной репутации, – то придется признать, что едва ли даже имелись основания рассчитывать на удачу всех этих мероприятий. Между тем, содержащиеся в журналах комиссии генерала-от-инфантерии Фролова данные не дают, по мнению министра иностранных дел, твердой почвы для обвинения действительного статского советника Павлова в каких-либо корыстных действиях. Самое большее, в чем его можно упрекнуть, это в опрометчивости и неосмотрительности, а также, быть может, и в превышении в некоторых случаях власти; главною же его виною, как полагает гофмейстер Извольский, является то, что он принял на себя выполнение таких поручений, к которым он не был подготовлен и которые вовсе не входили в круг его обязанностей по должности посланника в Корее. Впрочем, и эта последняя вина значительно умаляется тем, что Павлов взялся за дело не самовольно, а с разрешения министра иностранных дел. По изложенным основаниям, приходя к убеждению о необходимости возможно снисходительного отношения к действительному статскому советнику Павлову, министр иностранных дел считал бы вполне справедливым уважить поданное Павловым прошение об отставке и прекратить производящееся о действиях его расследование.