Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

Как же после этого поступил Скобелев? После 14:00 он развернул восточнее Имитлии девять батальонов, шесть горных орудий и семь сотен, приказал вынуть из чехлов знамена и играть оркестрам, а затем двинулся к Шейново. В 2000 шагах от западного фаса Шейновского лагеря Скобелев оставил войска, приказал им окопаться, сам же вместе со своим начальником штаба Куропаткиным занялся рекогносцировкой. В результате рекогносцировки Скобелев решил вместо атаки турок ограничиться на 27 декабря (8 января) одной демонстрацией(17).

Это решение Скобелев не изменил и после того, как в 16:00 получил от Вяземского новое донесение(18), из которого было видно что левая колонна приостановила атаку и причиной этой остановки был, по всей очевидности, недостаток сил у Мирского. Одновременно с получением этого донесения, к востоку от Шейново была слышна стрельба и видны тучи дыма от орудийной стрельбы.

Несмотря на всю ясность создавшейся обстановки, властно требовавшей немедленного движения на помощь левой колонне, несмотря на недавние обещания в этом духе самого Скобелева последний отдал приказ отступать к Имитлии.

В 18:30 8 января Скобелев послал донесение Радецкому: «Сегодня часа в два пополудни вверенный мне отряд дебушировал почти целиком. Не атаковал решительно турок только потому, что ждал появления в долине колонны князя Мирского. Ночую в долине Тунджи на занятой сегодня позиции. Завтра утром намерен атаковать Шейново...»(19).

Несколько позже Скобелев писал иначе. В своей реляции от 15 января он сообщал о бое 8 января так: «Часов около 11 я получил донесение от флигель-адъютанта полковника Вяземского, оставленного мной на наших горных позициях с четырьмя дружинами болгарского ополчения и находившегося на горе левого фланга, обращенного к Шипке, что заметны колонны князя Мирского, опускающиеся в долину восточнее Шипки. Особенно верить этому предположению было трудно, так как перестрелка была слышна будто в горах; колонны же в долине могли быть как войска князя Мирского, так и армия Сулеймана, по слухам идущая из Сливны. Последнее, а также возможность появления неприятеля со стороны Калофера вынуждало меня действовать крайне осмотрительно. Тем не менее, часов около двух пополудни... я решился атаковать деревню Шипку, как только покажется в окрестностях этой деревни колонна князя Мирского. Для отвлечения же от последней хоть части турецких войск я приказал открыть стрельбу из горных орудий, причем первые же гранаты весьма удачно попали в кавалерийские колонны, развернувшиеся против нашего правого фланга. Вместе с тем, дабы дать князю Мирскому убедиться в нашем присутствии в долине, а также дать неприятелю преувеличенное понятие о наших силах, войскам было приказано стать шире, разложить костры и отойти на свой бивак только когда стемнеет. Предпринять что-либо в этот день я считал невозможным: 1) вследствие позднего времени; 2) вследствие необходимости укрепиться на занятой позиции; 3) главное, ввиду необходимости сосредоточить мои силы, так как от вашего высокопревосходительства я получил личное приказание не начинать боя, не собрав весь отряд»(20).

Надо признать, что отказ Скобелева еще 8 января атаковать Шейново был главной причиной неудачи атаки левой колонны.

9 января Радецкий ничего не указал левой колонне в отношении атаки Он боялся, как бы Скобелев под каким-либо предлогом вновь не отказался от атаки и тем самым не поставил левую колонну в еще более трудное положение. Чтобы избежать этого и как бы в ответ на полученный от Скобелева запрос об указаниях, Радецкий около 4:00 9 января сообщил: «Колонна князя Мирского в настоящее время стоит с восточной стороны д. Шипки. Вчера было видно, что им взят один редут и несколько укреплений. К сегодняшнему дню он, по всей вероятности, успел подтянуть весь свой отряд и с утра начнет атаку. Вашему превосходительству, казалось бы, лучше по занятии Шейново атаковать д. Шипку с южной стороны, стараясь войти в связь с князем Мирским. По занятии Шипки будет спущена бригада с Николая»(21).

Эти указания Радецкого не внесли ничего нового в обстановку и лишь показали, что он совершенно не мог разобраться в ней; последнее, впрочем, нельзя поставить Радецкому в вину, так как для оценки обстановки он располагал лишь данными наблюдений 8 января со своих горных наблюдательных пунктов, донесением Скобелева от 18:30 8 января да сообщением Непокойчицкого о том, что Карцов занял Троян и преследует противника в направлении Текии.

Турки к 9 января еще более сконцентрировались против левой русской колонны. Вессель-паша в ночь с 8 на 9 января снял с горных перевальных позиций четыре табора и почти все свои силы, расположенные в Шейновском лагере, сосредоточил в восточных редутах, решив с утра 9 января контрударом отбросить левую колонну. При этом Вессель-паша исходил из того, что правая колонна русских 8 января бездействовала и что главную опасность представляют для него войска левой колонны.