Русско-турецкая война 1877—1878 гг.

В области тактики на третьем этапе войны обе русские армии внесли в военное искусство особенно много нового выработкой приемов пехотного наступления. Цепь из привеска все более делалась основой наступательного боевого порядка. Даже боевой порядок ротных колонн был на третьем этапе далеко не тот, что в начале войны, - линии были сильно разомкнуты и разжижены, приближаясь к цепям, а между линиями дистанции доходили до 500 600 шагов (уставная - 150 шагов). Движение цепи по частям: взводами, звеньями; сочетание движения с огнем, применение к местности, самоокапывание - все это более и более становилось достоянием не отдельных командиров и частей, а всей армейской массы. Особенно ярко выявилось новое на третьем этапе войны в Дунайской армии. Этому в значительной мере способствовало то что во время декабрьско-январского наступления, особенно в начале его, на артиллерию серьезно полагаться было невозможно: ее или не было или было очень мало, поэтому новые приемы наступления пехоты в этот период представляли единственную возможность уменьшения потерь и достижения успеха в наступлении.

Если сравнить все достижения русских войск на третьем этапе войны в тактике цепи с тем, что писалось по этому поводу в последних перед войной уставах иностранных армий, то можно наглядно убедиться, насколько вперед ушли русские войска.

Так, например, по прусскому уставу 1876 года лишь под конец наступления, перед атакой, батальон мог иметь в цепи до половины своего состава; перебежки в бою производились большей частью всей цепью сразу, а порядок взаимодействия огня и движения цепи вовсе не был разработан.

Во французском уставе 1875 года батальону рекомендовалось на 2000 шагов развертываться в линию ротных колонн, с 1200 шагов высылать вперед две роты, которые выделяли от себя патрули, а за ними слабую цепь, причем огонь могли в этот период вести лишь патрули. Лишь с 900 шагов патрули сливались с цепью и начинались перебежки, но они велись с теми же недостатками, которые были характерны и для прусского устава.

По английскому уставу и перебежки и огонь цепью разрешались лишь с 675 шагов.

На третьем этапе войны для русских войск - там, где ими руководили передовые начальники, - все эти недочеты иностранной тактики являлись уже пройденным этапом. А число таких русских частей на третьем этапе выросло настолько, что включало в себя большую часть армии.

Помимо отработки тактики цепей, тактический опыт третьего этапа войны дал немало нового и ценного и в целом ряде других областей. Для выработки теории боя на окружение чрезвычайно ценные данные дало успешное окружение армии Мухтара-паши под Авлиар - Аладжей и Весселя-паши под Шейново; даже из неудачных попыток окружения Сулеймана-паши в Филиппопольском сражении можно было извлечь весьма много поучительного. Бои при форсировании Балкан и у Деве-Бойну обогатили тактику горной войны положительными образцами в целом ряде основных положений. Ночной бой под Кара-агачем являлся блестящим образцом ночного преднамеренного наступления, образцом, равного которому не было в иностранных армиях. Ряд блестящих тактических примеров дало и преследование турецких войск на Балканах. Не только пехота, но и артиллерия и кавалерия постепенно освобождались на третьем этапе войны от тех устарелых и ложных взглядов на их использование, которые существовали и даже порой претендовал на первенство в мирное время. Вырабатывалась тактика родов войск, более отвечавшая требованиям войны того времени.

Третий этап войны дал зародыш нового явления, неизвестного до той поры военному искусству. Помимо кампании и боя, все явственнее обозначалось промежуточное звено - операция. Действия Гурко, начиная с перехода Балкан и кончая сражением у Филиппополя, действия отряда Радецкого, завершившиеся сражением у Шейново, Авлиар - Аладжа,- это не только сумма отдельных боев и сражений, но тесно объединенная общей целью совокупность расчлененных во времени и пространстве действий, что, как известно, является одним из признаков операции.

Конечно, и в действиях третьего этапа войны было немало ошибок и недостатков. В основном причиной этих недостатков и ошибок была бездарность значительной части русского главного высшего командования. Но общие правильные стратегические рамки как на Кавказе, так и особенно на Балканах, а также лучшая, выработавшаяся в процессе военных действий подготовка русских войск не дали возможности ошибкам и недостаткам этого рода резко отрицательно сказаться на общем ходе развития третьего этапа войны.

Глава IV. Сан-Стефанский мирный договор и Берлинский конгресс. Историческое значение войны и Берлинского конгресса для России и Болгарии