Русское масонство в царствование Екатерины II

«Когда во Франции вспыхнула революция, — объясняет Л — р, — и французские якобинцы, прикрываясь внешними формами лож, стали совершать свои бесчеловечные поступки, то мудрая монархиня сочла за благо прекратить действия лож в своей империи и поручила высокопочтенному брату Мелиссино до времени прекратить все работы лож. Вследствие таковой воли всемилостивейшей монархини все ложи, состоявшие под гросмейстерством Елагина, в 1793 г. единодушно прекратили свои работы».

Внутренняя жизнь капитула и частных лож сильно разнились между собою. Капитул являлся как бы высшей школой масонской мудрости. Подобно тому, как на «теоретических собраниях» изучали «Теоретический градус» — квинтэссенцию розенкрейцерской науки, — так на заседаниях Елагина капитула сам гроссмейстер читал свое громадное историческое и философское «Учение древнего любомудрия».

В то же время, однако, жизнь отдельных лож Союза во многом походила на далекое от решения всяких философских вопросов мирное существование 1770-х годов: те же экономические заботы, тот же порядок заседаний, те же бесчисленные приемы новых членов.

В Урании по-прежнему было три эконома для заведования хозяйственными делами. Дела эти, видимо, поправились: 8 октября 1782 года происходило торжественное освящение нового дома Урании.

Собственный дом составлял предмет мечтаний и вожделений также и для ложи Малого Света. 8 мая 1790 года член ложи Гурко предложил по выгодной для ложи цене купить его недостроенный дом в рижском предместье. Несмотря на выгодную цену, уложи не хватило наличных денег, вследствие чего и «был пущен особый подписной лист». В августе деньги еще не были собраны, и трое братьев подписали 35 рублей на достройку дома. В результате ложа прочно связалась с домом, но достроила ли его — неизвестно.

Так же как и в 1770-х годах, блестяще поставлена была в ложах музыкальная часть. В марте 1785 года в Урании при большом стечении народа исполнялась оратория, сочиненная одним из «братьев с талантами». А ложа Малого Света в ознаменование заслуг двух из своих «музыкальных братьев», Гофмана и Брандтвейнера, решила повысить их в степени — и притом даром. Через десять дней одного из них повысили, а другому, правда, дали только денежное вознаграждение.

Так же вели борьбу со служащими братьями за их поступки. В ложе М. Света один из служащих, Теодор Скенс, был «министериал здешнего губернского магистрата», а другой — «домашний гофмейстер» генерал-аншефа фон Эльмпта. Министериал обнаружил неряшливость и охоту к спиртным напиткам, за что и подвергся увещанию. В Урании 1788 года служащий брат Шмидт был исключен вследствие постоянных жалоб на его поведение.

Наконец, так же, как в 70-х годах, не одни служащие братья, но и те, кому они служили, навлекали на себя репрессии.

Ложа Надежды Невинности писала Елагину, что казначей ее Лёв не дает отчета в делах и грозит ей полицией, а два члена ложи говорили неприличные вредные для ордена речи и совершали дурные поступки. 13 ноября 1789 года новый мастер стула сообщал что бывший наместный мастер Стехбан забрал конституцию ложи, большую печать и другие предметы и грозится уничтожить ложу. Ложа просила Елагина принять нужные меры.

В начале 1793 года исключено было девять братьев из ложи Скромности: восемь человек за долги, а один — аптекарь Бартельс — «за неподобающие выражения и бранные речи».

В ноябре 1790 года четверых своих членов удалила ложа Урании за беспорядок а заседании: одного на три месяца, одного на два и двух — на месяц.

5. Розенкрейцерство

Розенкрейцерство не было открыто Шварцем во время его заграничной поездки: русские братья слыхали о нем и раньше. В 1776 или 1777 году (как раз когда шли поиски высших степеней в Швеции) Новиков виделся с кн. П. И. Репниным. Князь рассказал, «что он в разных государствах бывши искал (истинного) масонства, и что, не жалея денег, старался он доставать всевозможные градусы, но всегда находил ложные; но наконец познакомился с одним человеком, а где не сказал, который дал ему понятие такое, что истинное масонство скрывается у истинных Розенкрейцеров, что их весьма трудно найти, а вступление в их общество еще труднее, что у них скрываются великие таинства; что учение их просто и клонится к познанию Бога, натуры и себя; что много ложных обществ, называющихся сем именем, и потому-то весьма трудно найти истинных; и многое говоря заключил, что счастлив тот, кто найдет истинных».

Во время своей заграничной поездки 1781–1782 годов Шварц завязал отношения не только с герцогом Брауншвейгским, но и с берлинскими розенкрейцерами Вёльнером[129] и Теденом.

Вернувшись в Россию, он и привез акты от тех и других; «благотворных рыцарей» — от герцога, «теоретического градуса» — от Тедена.